Правосудие
Шрифт:
Уистер (заметив взгляд Джеймса, спокойно). Очень хорошо, сэр. Но я должен предупредить вас, что, нарушив условие досрочного освобождения, он остается каторжником, а укрытие каторжника...
Джеймс. Я никого не укрываю. А вам не следует приходить сюда и задавать вопросы, на которые я не обязан отвечать.
Уистер (сухо). В таком случае я больше не буду вас
Коксон. Очень жаль, что мы ничего не могли сообщить вам, но вы же нас понимаете? До свидания!
Уистер поворачивается, чтобы уйти, но направляется не к приемной, а к двери
в комнату клерков.
Другая дверь, другая дверь!..
Уистер открывает дверь комнаты клерков. Слышны голоса Руфи: "Я умоляю тебя!" и Фолдера: "Не могу!". Короткая пауза. Затем Руфь вскрикивает с испугом: "Кто это?" Уистер входит в комнату клерков. Трое оставшихся в ужасе
смотрят на дверь.
Уистер (изнутри). Отойдите, пожалуйста!
Он быстро входит, ведя Фолдера под руку. Фолдер бросает на трех мужчин
безжизненный взгляд.
Уолтер. Ради бога, отпустите его на этот раз!
Уистер. Я не могу взять на себя ответственность, сэр!
Фолдер (с жутким смехом отчаяния). Хорошо! (Оглянувшись на Руфь, высоко поднимает голову и, проходя через приемную, почти тащит Уистера за собой.)
Уолтер (с отчаянием). Он погиб! Теперь его будут преследовать до конца его дней!
У открытой входной двери виден Суидл, который с изумлением смотрит на лестницу. Слышны звуки шагов по каменным ступеням. Внезапно - глухой стук
падения и растерянное восклицание Уистера: "Бог мой!"
Джеймс. Что это?
Суидл бросается вперед. Дверь за ним захлопывается. Мертвая тишина.
Уолтер (быстро идет в комнату клерков). Эта женщина... Она сейчас упадет в обморок.
Он и Коксон выводят Руфь, почти потерявшую сознание, из комнаты клерков.
Коксон (машинально). Успокойтесь, милая, успокойтесь!
Уолтер. Есть у вас коньяк?
Коксон. Есть херес.
Уолтер. Дайте сюда. Поскорее! (Сажает Руфь в кресло, пододвинутое Джеймсом.)
Коксон (приносит
Они стараются влить ей вино сквозь стиснутые зубы. Слышны шаги. Джеймс, Уолтер и Коксон прислушиваются. Наружная дверь открывается. Видны Уистер и
Суидл, которые вносят в приемную что-то тяжелое.
Джеймс (бросаясь к ним). Что это?
Они кладут свою ношу на пол, так что ее не видно, и все, кроме Руфи,
собираются вокруг, говоря приглушенными голосами.
Уистер. Он прыгнул в пролет лестницы. Сломал себе шею.
Уолтер. Боже милостивый!
Уистер. Он, наверное, рехнулся, если думал улизнуть от меня таким образом. И чего ради? Посидел бы всего несколько месяцев!
Уолтер (с горечью). Только и всего?
Джеймс. Какой отчаянный поступок! (Изменившимся голосом.) Беги за доктором, ну!
Суидл бросается из приемной на лестницу.
Скорую помощь!
Уистер выходит. Лицо Руфи выражает все нарастающий страх и ужас. Она не решается смотреть в сторону, откуда слышны голоса. Не вот она поднимается с
кресла и, крадучись, приближается к приемной.
Уолтер (внезапно обернувшись). Пропустите!
Трое мужчин расступаются, чтобы пропустить Руфь, и один за другим входят в
комнату Коксона. Руфь падает на колени возле тела Фолдера.
Руфь (шепотом). Что это? Он не дышит? (Склоняется над ним.) Дорогой мой! Любимый!
На пороге наружной двери толпятся люди.
(Вскакивает на ноги.) Нет, нет! Нет! Он умер!
Люди отпрянули назад.
Коксон (тихо подходя к ней, говорит хриплым голосом). Успокойтесь, бедняжка, успокойтесь, милая!
При звуке его голоса Руфь оборачивается и смотрит на него.
Теперь никто больше не тронет его. Никогда! Милосердный Иисус взял его к себе!
Руфь стоит, как каменная, глядя на Коксона, который смиренно склонился перед ней и протянул руку, как будто хочет приласкать ее, как ласкают бездомную
собаку.
Конец
1910 г.