Правовая психопатология
Шрифт:
Ненадлежащее выполнение опекунских обязанностей может стать основанием для отстранения опекуна (ст. 39 ГК). Причем в случаях оставления подопечного без надзора, необходимой помощи, извлечения материальной выгоды из его имущества, приобретения иных льгот и выгод имущественного характера органы опеки и попечительства обязаны передать прокурору необходимые материалы о привлечении виновного лица к ответственности в установленном законом порядке (в частности, ст. 124 УК, предусматривает наказание за оставление в беспомощном состоянии).
Злоупотребление обязанностями опекуна чаще всего становится возможным, когда отсутствует надлежащий контроль со стороны органа опеки и попечительства.
Контроль за осуществлением опеки помимо комиссии психоневрологического диспансера возлагается на административные и правоохранительные органы.
Деятельность по опеке самих отделов здравоохранения должны активно контролировать правоохранительные органы. Особенно внимательно следует относиться к сигналам, поступающим в прокуратуру от общественных организаций и граждан. Речь идет, прежде всего, о тех случаях, когда опекунские обязанности возлагаются на медицинских работников психоневрологических учреждений или их ближайших родственников. В таком назначении опекуна нет нарушения закона, и с точки зрения житейской целесообразности оно вполне оправданно, ведь медицинский работник, особенно врач, имеет навыки обращения с психически больными людьми. Однако сосредоточение профессиональных полномочий и опекунских обязанностей у одного человека создает дополнительные возможности ущемления прав подопечного.
Например, заведующий отделением психиатрической больницы может, злоупотребляя своим положением, годами держать подопечного в стационарных условиях, полностью распоряжаясь его имуществом и пособием, тогда как именно ему по должности следовало бы обратиться в орган опеки с жалобой на уклонение опекуна от своих обязанностей. Здесь отсутствие контроля со стороны отдела здравоохранения за подобным осуществлением опеки заведующим отделением делает невозможным защиту интересов подопечного. Следовательно, ведомственный подход к выполнению контрольных функций не всегда гарантирует защиту прав недееспособного гражданина, и потому необходимы контроль общественных организаций и прокурорский надзор.
2. Гражданская правосубъектность дееспособных лиц с расстройствами психического здоровья
Еще сложнее обстоит дело с защитой прав и охраняемых законом интересов психически больных людей, чье заболевание длилось недолго и отразилось лишь на отдельных видах правоотношений. Иначе говоря, когда нет оснований для признания гражданина недееспособным, но есть причины оспаривать правовые последствия действий, совершенных в болезненном состоянии, и ходатайствовать об освобождении от ответственности за неправильные действия.
Гражданский кодекс 1922 г. разграничивал недееспособных на две группы: полностью лишенных дееспособности и временно находящихся в состоянии, препятствующем разумно вести свои дела. Это позволяло использовать представления о временной недееспособности. Ныне действующее законодательство такой возможности не дает. И хотя в литературе по судебной психиатрии и гражданскому праву на протяжении последних двадцати лет идет неослабевающая дискуссия о целесообразности введения категорий «ограниченная» или «специальная» недееспособность (дееспособность), отсутствие четкой правовой регламентации по-прежнему вызывает затруднения при разрешении конкретных споров, возникающих в сфере гражданских, семейных, жилищных и трудовых отношений.
В частности, можно выделить несколько групп граждан по признаку
признанные по суду недееспособными;
психически больные и слабоумные люди, не признанные судом недееспособными лишь потому, что вопрос о признании их таковыми не ставился;
лица, которые в силу временного расстройства психики или ухудшения состояния в результате прогрессирования хронического заболевания утратили способность понимать значение своих действий или руководить ими на более или менее короткий отрезок времени;
душевнобольные, способные правильно понимать значение своих действий и руководить ими.
Кроме лиц, указанных в первой группе, все остальные считаются дееспособными, пока судом не будет установлено иное. Они являются субъектами гражданского права и могут совершать действия, имеющие гражданско-правовые последствия. Действие, которое чаще других встречается в повседневной жизни, регулируемой гражданским законом, – это заключение сделок. «Сделками признаются действия граждан… направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей» ст. 153 ГК. Понятие, надо заметить, весьма широкое. С одной стороны, мы постоянно вступаем в отношения, подразумевающие взаимные обязательства и находящиеся под правительственным социальным контролем, хотя и не оформляем их надлежащим образом, а порою даже не задумываемся о необходимости такого оформления. С другой стороны, большинство гражданских актов, когда гражданин вступает в официальные отношения с теми или иными юридическими или физическими лицами, по сути своей также могут считаться разновидностью сделки. Поэтому условия законности сделки вольно или невольно распространяются на иные отраслевые нормы как обстоятельства, на которые можно ориентироваться, принимая судебное решение.
В соответствии со ст. 29 ГК от имени недееспособного лица сделки совершаются опекуном. Если же недееспособный гражданин совершит сделку самостоятельно, она признается недействительной с момента ее совершения, т. е. ничтожной. К ней применяется правило о двусторонней реституции (ст. 171 ГК). Если же дееспособная сторона знала или должна была знать о недееспособности другой стороны, то она возмещает последней возникшие расходы, утрату или повреждение ее имущества.
Возможность заключения сделок психически больным лицом, не признанным в установленном порядке недееспособным, закон не ограничивает. Однако если в момент совершения сделки гражданин находился в состоянии, которое препятствовало ему понимать значение своих действий или руководить ими, сделка может быть признана недействительной (ст. 177 ГК). Суд вправе принять такое решение по иску самого гражданина или иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы оказались нарушены в результате ее совершения.
Здесь обратим внимание на два немаловажных момента, обусловливающих специфику применения данной статьи на практике. Во-первых, в отличие от сделки, совершенной недееспособным лицом, которая признается ничтожной, сделка, совершенная в состоянии, препятствующем понимать значение своих действий или руководить ими, является оспоримой. Во-вторых, в ст. 177 ГК отсутствует прямое указание на болезненную природу «состояния». Это термин не медицинский, и законодатель использует его для обозначения явлений разного рода. Например, уголовное право упоминает о «состоянии сильного душевного волнения», имея в виду крайние варианты физиологической и психической нормы, граничащие с пределами обычных человеческих возможностей регулировать свое поведение.