Правовое обеспечение интеграционных процессов в рамках Евразийского экономического союза
Шрифт:
Стремление к политической интеграции А. Сивицкий видит только с российской стороны, отмечая, в частности, «раздражение» председателя Государственной Думы РФ С. Нарышкина в связи с блокированием белорусской и казахстанской сторонами дискуссии, касающейся «существенных вопросов функционирования будущего Евразийского парламента», поскольку «образование Евразийского парламента автоматически преобразовало бы ЕАЭС в политическую единицу, что предполагало бы делегирование части компетенций национальных органов наднациональным институтам и, как следствие, ограничение государственного суверенитета» [41] .
41
Сивицкий А. Указ. соч. С. 7.
В то же время в этой же статье автор пишет: «Примечательно, что уже 5 июня, через несколько дней после подписания Договора о ЕАЭС, А. Лукашенко на встрече с председателем Совета Федерации РФ В. Матвиенко и главами российских регионов заявил, что ЕАЭС в будущем ожидает политическая и военная интеграция. Он предположил, что в скором будущем ЕЭАС придет к тому, что ОДКБ станет военной составляющей евразийского объединения» [42] .
42
Сивицкий А. Указ. соч. С. 6.
43
Заявления для прессы по итогам заседания Высшего Евразийского экономического совета. – [Электронный ресурс]. – URL:(Дата обращения: 30.09.2016 г.).
Подобные противоречия не позволяют в полной мере оценить роль Белоруссии в «устранении политизации ЕАЭС», что же касается Казахстана, то его лидер неоднократно высказывался исключительно об экономическом направлении евразийской интеграции. В частности, аргументируя свои возражения относительно включения в Договор положений, выходящих за пределы экономической интеграции, Н. Назарбаев пояснил: «Мы объединяем свои экономические потенциалы во благо процветания наших народов; прежде всего Союз является экономическим и не затрагивает вопросы независимости, политического суверенитета государств-участников интеграционного процесса» [44] .
44
Там же.
В отечественной правовой литературе также существуют различные точки зрения относительно перспектив создания политического союза в рамках евразийской интеграции. По мнению профессора Т. Н. Нешатаевой: «Цель Евразийского союза – постепенно перейти и к политическому союзу. Полагаю, что это может произойти через двадцать пять-пятьдесят лет, когда будет установлено общее регулирование вопросов, касающихся каждого государства, его населения, семейных, трудовых, наследственных отношений» [45] . Заместитель директора Института проблем рынка РАН профессор Н. Зиядуллаев отмечает, что без политической интеграции невозможна и полноценная экономическая интеграция, в частности, введение единой валюты [46] . В другой своей статье, посвященной анализу причин того, почему в нынешнем виде ЕАЭС представляет собой менее продвинутый интеграционный проект, чем задумывалось ранее, Н. Зиядуллаев еще более категоричен: «Фетишизация суверенитета, требование «полного суверенитета», о котором сейчас говорит, к сожалению, и Россия, противоречит самой логике интеграции и может привести к изоляции и выходу из многих международных организаций, которые в той или иной степени ограничивают суверенитет своих членов самим фактом их членства. Все это придает новому интеграционному проекту, и без того не слишком продуманному, дополнительные риски» [47] .
45
Евразийская экономическая перспектива: Материалы Третьего Международного форума. Санкт-Петербург, 11 апреля 2013 г. – М.: Издание Государственной Думы, 2013. С. 78.
46
Зиядуллаев Н. ЕАЭС: между политикой и экономикой // Проблемы теории и практики управления. 2014. № 11. С. 33.
47
Зиядуллаев Н., Зиядуллаев С. Евразийский экономический союз в контексте российской интеграционной стратегии // Общество и экономика. 2016. № 8. С. 7.
Одним из примеров, иллюстрирующим существующие противоречия между государствами-членами ЕАЭС относительно будущего Союза, является не подписание Республикой Беларусь Таможенного кодекса ЕАЭС (далее – ТК). Как отмечено на официальном сайте ЕАЭС, 26 декабря 2016 г. «документ подписан президентами государств Союза – Армении, Казахстана, Кыргызстана и России и будет направлен для подписания в Республику Беларусь» [48] . В это же время, буквально через два дня после подписания ТК, Президент Республики Беларусь издал Указ № 499 «О международном договоре», в котором Таможенный кодекс ЕАЭС, уже подписанный главами других государств-участников ЕАЭС, назван «проектом» и «одобрен… в качестве основы для проведения переговоров» [49] . Названный Указ послужил поводом для активного обсуждения в средствах массовой информации вопроса о том, «что попросит Лукашенко за подписание Таможенного кодекса ЕАЭС». [50]
48
Евразийский экономический союз. Официальные сайт – [Электронный ресурс] – URL:(Дата обращения: 10.03.2017 г.).
49
Указ Президента Республики Беларусь № 499 от 28.12.2016 г. «О международном договоре» – [Электронный ресурс] – URL:(Дата обращения: 10.03.2017 г.).
50
Данейко Е. Что попросит Лукашенко за подписание Таможенного кодекса ЕАЭС» – [Электронный ресурс] – URL:(Дата обращения 10.03.2017 г.).
Не вдаваясь в подробности так называемого в СМИ белорусского «шантажа евразийством» [51] , отметим, что вся история отношений России и Белоруссии в последние годы сопровождается разного рода торговыми войнами. Ожидаемо, что прошедшее 7 марта 2017 г. в Бишкеке заседание межправительственного
51
Лавникевич Д. «Давление я не потерплю и белорусы тоже» – [Электронный ресурс] – URL:(Дата обращения 10.03.2017 г.).
52
Крючкова Е., Едовина Т. «ЕАЭС в двухстороннем формате» – [Электронный ресурс] – URL:(Дата обращения: 10.03.2017 г.).
Конечно, подобные тенденции наносят существенный вред не только двусторонним отношениям между нашими странами, но и всему интеграционному евразийскому процессу, который, судя по Докладу ЕЭК о состоянии взаимной торговли между государствами-членами, приносит ощутимые положительные результаты. В частности, 2016 г. характеризуется ростом физических объемов взаимной торговли, улучшением динамики стоимостных показателей, структуры взаимной торговли, ростом её доли во внешнеторговом обороте, а также сокращением объемов импорта товаров третьих стран. В прошлом году экспорт товаров из Армении в страны ЕАЭС вырос в 1,5 раза, из Беларуси – на 2,2 %, из Кыргызстана – на 4,4 % [53] .
53
Официальный сайт ЕЭК – [Электронный ресурс] – URL:(Дата обращения: 10.03.2017 г.).
Размышляя о будущем Евразийского экономического союза в целом, и о перспективах создания в его рамках валютного и политического союза, в частности, нельзя забывать о том, что ЕАЭС во многом следует в фарватере европейского интеграционного строительства. Оба интеграционных объединения построены по одной модели Б. Балаша (подробнее см. п. 1.2), в которой создание валютного союза и политического союза является закономерным этапом интеграционного развития. Бесспорно, это выводит интеграцию на более высокий уровень и является серьезным стимулом для экономического развития и сотрудничества государств-участников. В то же время это достаточно многоаспектный и длительный процесс, требующий предварительного решения различного рода задач, в связи с чем, на наш взгляд, вряд ли возможно полноценно рассуждать о перспективах создания валютного и политического союза в рамках достаточно молодого и пока еще хрупкого ЕАЭС.
Подводя итог, обозначим основные этапы развития евразийской экономической интеграции на постсоветском пространстве, приведшие к созданию Евразийского экономического союза, в виде следующей схемы на рисунке 1:
Рисунок 1 – Основные этапы становления ЕАЭС
1.2. ЕАЭС на интеграционной карте мира: общее и особенное
События последних десятилетий, демонстрирующие беспрецедентный всплеск интеграционной активности государств, с очевидностью свидетельствуют о состоятельности мнения известного философа и политолога А. Г. Дугина о «конце эпохи национальных государств» [54] . И если создание предсказанного им «планетарного государства с единой унификационной административно-экономической системой» в обозримом будущем не предвидится, то неспособность отдельных «неинтегрированных» государств выжить в современных экономических и политических условиях – очевидна. «Сегодня на планете нет континента, на котором не было бы организаций интеграции, – пишет профессор С. Ю. Кашкин. – Они охватили весь мир, и при этом одно и то же государство нередко является одновременно участником интеграционных союзов разного уровня, которые тесно взаимодействуют друг с другом, нередко «перетягивая к себе» членов другого союза. Так они то разрастаются, то сужаются (и даже погибают), отражая борьбу и взаимодействие различных уровней интеграции, региональных сил, интересов и возможностей». [55] Таким образом, в XXI веке интеграция стала неотъемлемым процессом, характеризующим развитие взаимоотношений между государствами. При этом есть все основания полагать, что интеграционная активность государств в обозримом будущем не только не снизится, но и, напротив, возрастет. Поэтому в рамках настоящего исследования рассмотрение некоторых теоретических аспектов интеграции видится оправданным и перспективным.
54
Дугин А. Г. Евразийская идея в качественном пространстве. – [Электронный ресурс] – URL:(Дата обращения: 06.08.2016 г.).
55
Кашкин С. Ю. Тенденции развития интеграционного права в контексте глобализации // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. № 1. С. 4.
Термин «интеграция» (от латинского integratio – восстановление, восполнение) означает процесс развития, связанный с объединением в целое ранее разнородных частей и элементов [56] . Интеграция может происходить в любой сфере: экономической, политической, социальной, культурной, образовательной и др. Но в современных условиях она наиболее востребована в сфере экономики, поскольку предоставляет государствам дополнительные экономические выгоды и преимущества. Убедительно звучит мысль о том, что экономическая целесообразность является фундаментом и движущей силой интеграционных процессов [57] .
56
Философский энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983. [Электронный ресурс]. – URL:(Дата обращения: 12.08.2016 г.).
57
Ныркова Н. А. Интеграционное уголовное право Таможенного союза: постановка проблемы // Lex Russia. 2014. № 11. С. 1338.