Прайд

Махавкин Анатолий

Выходя, за дверь, я бросил:

– Только одень какую-нибудь, не такую уродливую, вещь.

– Уродливую? – искренне изумилась она, – это ещё почему?

Я прошёл мимо разбитого бассейна, где судя по костям, когда-то плавали рыбки и остановился у высокого стрельчатого окна, глядящего на задний дворик. Там, вдоль узенького ручейка, одетого в каменную рубашку, выстроились невысокие деревца и дикий кустарник – прибежище редкой птахи, залетевшей в наши места. Пичуга пела звонко, но, как-то несмело, будто пыталась вспомнить позабытую песню.

За

спиной послышался тихий шорох и обернувшись, я успел увидеть тень, нырнувшую за край битого аквариума.

– Эй ты, мелкий! Иди сюда.

Это был не мелкий – мелкая, одна из воспитанниц Гали. Тощая девчушка, в чёрных лохмотьях, нехотя подошла ко мне. Нас с Ильёй, Галины воспитанники не особо чествовали, воспринимая, как приложение к своей хозяйке. Её они слушали беспрекословно.

Зелёные глаза нахально уставились на меня. Странно, вроде бы у местных я видел только голубые и карие. Впрочем, я не присматривался.

– Чем занимаешься?

– Хозяйка придумала новую игру: приказала прятаться, чтобы она не нашла.

Почему-то я ощутил симпатию к этому зеленоглазому нахалёнку. Чем-то она напомнила мне ту, из Сревенага… Впрочем, лучше не вспоминать.

– А, хочешь, угодить ей и стать любимицей?

– Хочу! – выпалила зверушка, – очень! А что нужно сделать?

– Ты не прячься, постарайся найти хозяйку первой и напасть на неё. Уловила?

Девочка, морща крохотный носик, усиленно размышляла некоторое время. Потом её физиономия просияла и она, со всех ног, бросилась прочь, оставив смутное "спасибо" висеть в воздухе.

Напротив меня, в открытой двери своей комнатушки, стояла Зара и щурила тёмные глаза. Похоже, она была ошеломлена и сбита с толку.

– Кто это? – потерянно спросила она и уставилась вслед удирающему "охотнику", – это – ребёнок?

– Нет, призрак отца Гамлета, – сухо заметил я и оглядел охотницу с ног до головы, – это уже значительно лучше. Хоть, имея такую фигуру, могла бы и постараться с выбором одежды.

На этот раз это были облегающие зелёные брюки, заправленные в высокие полусапожки, на шнуровке. Плотная блуза с множеством карманов, закрывала тело, почти до подбородка, однако не препятствовала оценке бюста. Грудь оказалась совсем небольшой, едва заметной. И где я собирался искать идеал, в человеческой женщине? Серёжки, в ушах, были едва заметны, а других украшений я и вовсе не обнаружил. Не считать же таковым отвратительный значок с перечёркнутым львом, который охотница нацепила на грудь.

– А, я не отдыхать сюда приехала, – она гордо вскинула подбородок и пару секунд спустя, на порядок тише, добавила, – да у нас и времени на сборы не оставалось, хватали то, что оказалось под рукой.

– Печально. Хорошо, у нас нет таких проблем, – ухмыльнулся я и сменил одежду на расклешённые штаны и облегающую рубашку, – всё своё ношу с собой.

– Позёрство, – презрительно фыркнула она, с плохо скрываемой завистью: женщина есть женщина, – вы – львы, просто собрание пороков.

– Точно, а я – самое огромное. Пошли, – я попытался взять её под локоть, однако девушка нервно вырвалась, – человек, я не собираюсь есть тебя! По крайней мере, прямо сейчас.

– Ты собираешься заставить меня захотеть тебя! – Зара упрямо набычилась, – я не доверяю твоему обещанию.

– Правильно делаешь, – я хмыкнул и решительно взял

её руку в свою, – но, если бы я собирался проделать этот фокус, то уже сделал бы. Пошли, я покажу тебе Дворец Звёздного Портала, а ты откроешь мне глаза на все мои пороки.

Ух, как она сверкала своими угольками! Но вырываться уже не пыталась.

Я повёл её по широкой лестнице, украшенной статуями покровителей искусств, прежних обитателей этой грани. Покровителей было, до чёртиков, много – это были боги, люди и даже, животные. У меня имелось полным-полно времени, для штудирования местной библиотеки, поэтому я мог подробно описать каждого, не забывая оставлять собственные комментарии.

Поначалу, моя спутница, пыталась делать вид, будто всё это её не интересует, потом – увлеклась и начала останавливаться у каждой фигуры, внимательно рассматривая очередного покровителя. В общем, мы ещё не успели добраться до самого верха длиннющего подъёма, а Зара успела позабыть, кто именно сегодня подрабатывает экскурсоводом. Она даже начала хихикать, выслушивая мои замечания. Особенно ей понравился момент с Джибсой – богиней атлетики и Чальгом – покровителем медицины, которая здесь тоже именовалась искусством. Джибса, как считалось, находилась в зависимости от главного лекаря, а тот, не будь дурак, постоянно принуждал несчастную ломать свои конечности, демонстрируя людям врачебное мастерство. Я заметил, дескать Джибсе ещё повезло, ведь её, увлечённый работой хозяин, запросто мог оказаться каким-нибудь ангелом смерти.

Зара, как раз, смеясь гладила жалобную мордашку Джибсы и грозила пальцем надутому важностью Чальгу, когда до неё дошло, что происходит нечто неладное. Девушка тут же оборвала звонкий смех и сердито повернулась ко мне. Я стоял спиной к охотнице и рассматривал изваяние, отстранённое от общей группы. По всему было видно – его создали намного позже остальных. Не требовалось читать подпись, для понимания, кто, передо мной.

– Как ты это сделал? – гневно воскликнула Зара, – твоё колдовство?

– Это – Акка, – сказал я, не оборачиваясь, – львица, возведённая местными жителями в ранг богини. Они считали её покровительницей всего, вообще. По-моему – это явный перебор. Илью, кстати, бесит, когда я вообще упоминаю о ней.

– Я задала тебе вопрос, – Зара повысила голос, – как и зачем ты это сделал? Почему я веду себя так, словно ты – человек, а не бешеная тварь, питающаяся нами?

Я отвернулся от идеального существа с божественным лицом и совершенной фигурой и подошёл к несовершенному полуживотному.

– Всё очень просто, – пояснил я, – судя по всему, в твоей жизни было не слишком много развлечений. Да какое там, простого человеческого, повторю – человеческого, общения и то, недоставало. Правда? Стоило тебя слегка вывести за пределы твоей охотничьей жизни и ты, тут же, забыла обо всём на свете. Не думай, будто это плохо – напротив! Нельзя же всю жизнь угробить на то, чтобы сверкая глазами, охотиться на хищников-людоедов. Ваша жизнь так коротка и когда она подойдёт к завершению, много ли ты вспомнишь? Отметины на рукояти треспа? Погибших соратников? Миг торжества, когда ты резала глотки врагам?