Праймашина
Шрифт:
Агата поняла, что придется дожидаться гонца или голубиной почты, и глубоко вздохнула, в очередной раз обругав себя за непредусмотрительность.
Несколько лет назад в Три Вершины прибыл ищущий покровительства ученый, предлагавший смелый проект создания механического прайм-устройства дальней связи, с помощью которого можно было бы разговаривать со столицей так же легко, как перекрикиваться с друзьями в соседней комнате. Агата мгновенно поняла опасность изобретения – возможность свободно говорить с любой провинцией укрепила бы власть короны – и, подивившись тупости императора, который отказал ученому в деньгах
«Как жаль, что иногда у меня не хватает терпения тщательно продумывать последствия решений, которые на первый взгляд кажутся не важными».
– Вернемся к Стеклодуву, Улле, – предложила Агата. – Вы нашли в его вещах какие-нибудь записи? Тетради? Книги? Дневники?
– Нет, моя леди, ничего из перечисленного.
«Возможно, Ян рассказал Карлосу, где спрятал записи Безвариата… Потому Маркус и начал действовать жестко».
– Но рыцарь Лашар счел вещи Стеклодува необычными, – продолжил безликий, припоминая рассказ Раздавителя. – Среди них был амулет невидимости, очень дорогие прайм-отмычки и дурманящее зелье. Рыцарь Лашар счел, что этот набор напоминает вещи вора.
– Вора? Очень странно.
– Рыцарь Лашар сказал то же самое, моя леди.
– А был ли в вещах Стеклодува прайм?
– Рыцарь Лашар сказал, что прайма было много, но Стеклодув его использовал.
Невидимость, отмычки, дурманящее зелье… Ян решил начать карьеру вора? С одной стороны, логично: за ним гонятся, его обвиняют в убийстве Сотрапезника, так почему бы не воспользоваться богатым набором артефактов, раз он все равно вне закона? С другой стороны, Стеклодув хоть и простолюдин, но щепетилен, Агате трудно было представить его в роли уголовника. Вот и получается, что отмычки и артефакт невидимости потребовались Яну для чего-то другого.
– Мы что-то упустили.
– Извините, моя леди?
Герой в любой ситуации остается Героем. Изморозь сказал «странно» и тут же забыл об этом определении, не стал его обдумывать, не заинтересовался деталями.
«И это хорошо, – улыбнулась про себя Агата. – До тех пор, пока Герои не научатся думать по-настоящему, мы будем указывать им, что делать».
– Улле, ты должен немедленно отправиться в Фихтер.
– Да, моя леди.
– Во-первых, поможешь капитану Гучеру принять идущий из Адорнии груз и проследишь, чтобы все следы были почищены.
– Понимаю, моя леди.
Изморозь знал, о каком грузе идет речь.
– Во-вторых. – Агата побарабанила пальцами по подлокотнику кресла. – Свое бегство Стеклодув начал с Фихтера, но вы с Лашаром не позволили ему задержаться в городе, сели на хвост и заставили уехать на запад. Я предполагаю, что у Стеклодува осталось в Фихтере незаконченное дело. Попытайся узнать – какое?
– Да, моя леди.
«Чем пахнет козье дерьмо?»
Никогда раньше Карлос не задавался столь дурацким и неприличным вопросом – повода не было. Наследник гридийского владения и результаты жизнедеятельности домашних животных жили в разных, абсолютно не пересекающихся вселенных. Нет, разумеется, иногда, по недосмотру, они пересекались на подошвах вычищенных до блеска
«Чем пахнет козье дерьмо? Это оно?»
Почему козье, а не коровье или, скажем, свиное, Карлос не знал. В памяти всплыла именно коза – рогатая, лохматая, блеющая, наглая – и полностью заслонила собой остальных претендентов.
– Дерьмо…
– Карлос!
– Шахмана!
Со рвотой юноша кое-как справился, сглотнул слюну, пару раз глубоко вздохнул, заставляя себя не реагировать на вонь, и справился. Голова, изначально тяжелая, как чугунный шар, тоже постепенно прояснялась, и Карлос задался следующим вопросом:
– Где я?
– В плену.
– Спасибо, Шахмана, ты нашла предельно понятный ответ.
– Пожалуйста, Карлос, – хихикнула Героиня. – Пожалуйста.
Пункт первый: он сидит у бревенчатой стены на куче мокрой… кажется, соломы. Собственно, она, проклятая, и воняла. И сделала влажными штаны, создавая впечатление, что он обмочился.
«Как противно!»
Ноги свободны, а вот руки скованы. Запястья перехватывают металлические «манжеты», от которых ко вделанным в стену ушкам идут тонкие, но прочные цепи. Темно, хоть глаз выколи, непонятно, день или ночь, и этот запах…
«Интересно, это правда козье дерьмо?»
Юноша приподнялся, откинул в сторону вонючую подстилку, предпочтя сидеть на сырой земле, и вновь позвал спутницу:
– Шахмана!
– Да, Карлос?
Судя по звуку, Егоза сидела справа, шагах в пяти.
– С тобой все в порядке?
– Кроме того, что я связана.
– Цепи?
– Увы, Карлос, они поняли, что я Героиня, и постарались на славу. Меня привязали к столбу и всю обмотали веревками.
Обычные кандалы, вроде тех, какими был скован юноша, Егозу не остановили бы, но разорвать плотные и прочные путы она не могла: чтобы набрать такую силу, Шахмане требовалось получить изрядную дозу прайма.
– Дерьмо!
– Совершенно с тобой согласна.
А в следующий миг юноша услышал ехидный вопрос:
– Тоже попили водички из колодца, лорд Карлос? – За которым последовал не менее ехидный смешок. – Сочувствую, конечно, но нет худа без добра: теперь вы полноправный член клуба любителей маленьких хуторов.
– Кто это?
– Тебе лучше знать, – отозвалась Шахмана. – Он говорит, что вы знакомы.
Героиня пришла в себя гораздо раньше лорда и уже знала, что они делят темницу с еще одним узником.
– Мы встречались всего лишь один раз…
Голос изначально показался Карлосу знакомым, но теперь, когда в нем появились почтительные нотки, юноша окончательно узнал его обладателя:
– Акакий?!
– Я польщен, лорд Карлос. Вы узнали скромного праймолога, с которым перекинулись от силы парой слов, а это значит, что наша встреча произвела на вас неизгладимое впечатление. И я уверен…
– Он болтает, не переставая, – фыркнула Егоза.
– Заставь его заткнуться.
– У меня руки связаны.