Праздничные истории любви (сборник)
Шрифт:
— А мне бы бывшего вернуть, — вздыхала Нюта.
— А мне… мне, — задыхалась от быстрого шага полная девочка, — мне бы просто кого-нибудь. Можно даже по твоему вкусу!
— Мне одиннадцатиклассника, — перебивая всех, снова и снова повторяла Алла.
О таком внимании со стороны девчонок, тем более из параллельного класса, Карина могла только мечтать… но то было раньше. До вчерашнего дня, пока она не осознала, насколько приземленны, эгоистичны ее желания и мечты. Ей хотелось всеобщего внимания, хотелось с кем-то дружить, как с первого класса дружили Света с Галей. Постоянно, каждый день она ждала, что ее заметят…
Карина
— Слушай! — громко воскликнула Алла, шлепая ее по плечу. — А как тебя хоть звать-то?
Все посмотрели на всезнающую Катю, а Карина грустно улыбнулась.
Не такой дружбы она ждала и не такого внимания.
Прошло несколько дней, за которые Карина только и делала, что писала в дневнике о новых подругах. Секрет распространялся со скоростью света, каждый день в школе к ней подходили разные девчонки, а от писем в дневнике ломился почтовый ящик. Всем хотелось, чтобы о них сделали запись, большинству даже никто из мальчишек не нравился толком: кто-то хотел удостовериться в волшебности происходящего, кто-то писал ей от скуки, и лишь единицы действительно были безответно влюблены. Таким она помогала в первую очередь, хоть и ощущала странное чувство неправильности, когда делала очередную запись. Впервые она почувствовала то же самое, когда писала о Люсе с Женей. Ей и тогда казалось, будто она обманывает саму себя. А теперь это чувство накрепко засело в голове и не хотело ее покидать.
— А моя Аленка купила вчера елку, — радостно прыгая возле нее, поделился Кирюша.
Они шли по заснеженной площади в сторону торгового центра. Карина наконец вырвалась за подарками, а маленький сосед шел в магазин за покупками для деда Гены и еще одной соседки, с больными ногами. За последние дни, точно к празднику, выпал снег. Там, где никто не ходил, можно было провалиться по колено.
— Наша елка огро-о-омная, — мальчик развел руки и засмеялся. — А вы уж нарядили свою?
— Да-а. — Карина огорченно пнула снежный ком. Это был первый год, когда она не наряжала со всей семьей елку. С бесконечными письмами, телефонными звонками, она едва могла найти время выспаться. Дедушка даже рассердился и сказал: «В окно этот ноутбук надо выбросить. Чего сидеть за ним часами?!»
— А у вас звезда есть на верхушке? А шарики разноцветные, правда? А ты любишь украшать елку? — засыпал ее вопросами Кирюша.
— В этом году я не наряжала елку, — нехотя призналась она, уже наверняка зная, как разочарует такими словами мальчика.
Так и случилось. Кирюша перестал прыгать и остановился как вкопанный.
— Почему?! Ты не любишь Новый год?
— Люблю, очень люблю, просто… — Ей было стыдно признаваться, но она все-таки сказала: — У меня не было времени.
Малыш догнал ее и снова запрыгал рядом.
— Я думаю… — прерывисто воскликнул он, — нет ничего важнее, чем нарядить елку!
Она и сама так думала, но отказать кому-то из девочек, которые ждали ее ответа, не могла.
Кирюша нагнулся, слепил снежок и зашвырнул в деревья, подсвеченные зелеными гирляндами.
— Когда наряжаешь елку, ты украшаешь не просто дерево, а
— Откуда ты знаешь?
Кирюша засмеялся.
— Да я сам это придумал, но мне кажется, так и есть. Мы с Аленкой еще не наряжали нашу елку, но она обещала приехать сегодня пораньше с работы, специально, чтобы наш следующий год был самым лучшим!
— Здорово, — улыбнулась Карина.
Он поднял на нее глаза и предложил:
— Приходи сегодня вечером к нам наряжать елку?
— А можно?
Они остановились возле торгового комплекса, и Кирюша неожиданно обнял ее руку.
— Карина, знаешь, сколько у нас игрушек! На много-много счастливых лет хватит! Ты только приходи! Я Аленке про тебя рассказал, и она очень обрадовалась! Сказала, что ты замечательная, и про твою семью много хорошего наговорила! Придешь?
— Приду, — растроганно согласилась она.
Мальчик отступил.
— Только не забудь, — напутствовал он, — елку нарядить должен каждый! Я вот сейчас быстренько в магазин сгоняю и деда Гену поведу к бабе Маше наряжать елку! Аленка мне дала немного денег, я накуплю свечей в виде сердечек таких красных и поставлю на стол к бабе Маше, будет красиво.
— Какой же ты хороший! — не выдержала Карина.
Мальчик беспечно пожал плечами.
— И ты хорошая! — Он махнул на прощание рукой. — Ну, я побежал, дед Гена уже заждался меня!
Карина проводила его взглядом и с легкой улыбкой влилась в толпу спешащих в магазин людей.
Деньги на новогодние подарки она копила всегда с самого лета, чтобы преподнести для каждого дорогого ей человека что-нибудь особенное.
Первым делом Карина отправилась в огромный отдел пижам, подушек, одеял и постельного белья, где выбрала пушистый халат нежного персикового цвета, как раз тот самый, какой маме давно хотелось. Для бабушки она подобрала ортопедическую подушку, чтобы не болела шея после сна. Папе купила шапку с шарфом, а для дедушки выбрала серый шерстяной свитер с горлом, как он любил. После Карина зашла в канцелярский и, пересмотрев с десяток разных блокнотов, остановила выбор на небольшом толстом блокноте в кожаном переплете. К нему она докупила маленький карандаш и ручку.
Карина долго бродила по отделу с бижутерией в поисках подарка для Люси, пока не наткнулась на браслет с блестящими сердечками, ключиками и замочками.
Несмотря на то что подружка никогда не утруждалась дарить ей что-либо, Карина из года в год покупала Люсе что-нибудь красивое и яркое. Не могла не купить, все-таки они проводили вместе куда больше времени в году, чем ей порой казалось, особенно когда подружка меняла ее на что-то поинтереснее. Но за последние дни Карина на многие вещи взглянула по-новому, и на дружбу с Люсей в том числе. Может, это была не та дружба, о которой она мечтала, но в ней хотя бы присутствовала честность. Подружка никогда не скрывала, что в ее жизни есть куча других вещей и людей, которые в сто крат важнее их дружбы. В отличие от ее новоявленных подруг, готовых за запись в «волшебном» дневнике подавать ей куртку, Люся общалась с ней, потому что хотела этого. «С тобой хорошо и спокойно, — любила говорить подружка и, подумав, всегда добавляла: — Но бывает, спокойствия совсем не хочется. Людей разве поймешь! Почему они не могут всегда смеяться и им нужно частенько плакать?»