Праздничный пикник (сборник)
Шрифт:
Черри смотрела на него в упор, не отрываясь.
– Я люблю поступать мудро, – сказала она.
– Не сомневаюсь, мисс Квон.
– Но я по-прежнему считаю, что вам следовало меня послушаться. Впрочем, теперь поздно. Что-нибудь еще?
– Нет, – покачал головой Вульф.
Черри посмотрела на меня, и мне понадобилась целая секунда, чтобы понять, что она улыбается. Я решил, что ничем не рискую, если улыбнусь в ответ, и оскалился. Черри встала и подошла ко мне с протянутой рукой. Я тоже встал и пожал ее руку. Она задрала голову, посмотрела на меня и сказала:
– Я бы хотела попрощаться за руку с мистером Вульфом, но знаю, что он этого не выносит. Мне
Она повернулась и быстро вышла.
Пасхальный парад
Глава первая
Я развернулся на своем вращающемся стуле, чтобы оказаться лицом к Ниро Вульфу, который восседал за письменным столом необъятных размеров. Вперив в Вульфа исполненный справедливого негодования взгляд, я произнес речь:
– Не выгорит. Попросили бы вы меня слямзить что-нибудь и вправду ценное – вроде алмаза «Кохинур», – я бы еще подумал. Но вырвать орхидею? Нет уж, увольте. За жалованье, что вы мне платите, я исправно разбираю вашу почту, веду переписку и докучаю приличным людям, порой даже исподтишка слежу за ними. Я палю из револьвера или же палят по мне. Я вечно ошиваюсь тут рядом и терплю ваше занудство вкупе с сотней других недостатков. В случае надобности помогаю вам с Теодором в оранжерее. Бессовестно лгу и вешаю лапшу на уши инспектору Кремеру и сержанту Стеббинсу – как при надобности, так и без оной. Иногда, в случае крайней необходимости, спешу на подмогу Фрицу. Отвечаю на телефонные звонки… Я могу продолжать до бесконечности. Но я ни за какие коврижки не сорву орхидею с груди женщины во время пасхального шествия. Всему есть предел…
– А я тебя и не просил, – огрызнулся Вульф и погрозил мне толстым, как сарделька, пальцем. – Ты предположил, будто я клоню к этому, но ошибся. Я только сказал, что хотел бы подобрать для этого щекотливого поручения подходящего человека: ловкого, изобретательного, осторожного, решительного и надежного. Умеющего держать язык за зубами.
– Следовательно, меня, – настаивал я.
– Пф! Согласен, ты удовлетворяешь моим условиям, но ты отнюдь не единственный в своем роде. Я заплачу сто долларов сразу, еще сто – в случае успеха и вдобавок покрою все расходы, если возникнут непредвиденные осложнения.
Я приподнял брови:
– Однако! Пусть я не единственный, но вот орхидея, судя по всему, и впрямь уникальна.
– Так и есть. – Огромная туша весом в одну седьмую тонны подалась вперед, переместившись ближе к краю просторного сиденья сделанного по особому заказу кресла. – Мистер Миллард Байноу вывел ванду – розовую, как фламинго. Причем розовые не только лепестки венчика, но и чашелистики! Ровные – без крапинок, оттенков или оторочек.
– Ура! Да здравствует фламинго!
– Но я не верю. Я узнал об этом от мистера Льюиса Хьюитта, которому рассказал о гибриде его садовник, со слов садовника мистера Байноу, но не верю ни капельки. Сам знаешь, я потратил долгие годы, скрещивая разные виды ванды, чтобы вывести розовый гибрид, но лучшее, чего я добился, это розово-лиловый гибрид ванды Петерса и фуксиновый ванды Сандера. А поскольку я не верю, то должен увидеть ее собственными глазами!
– Так позвоните Байноу и договоритесь о встрече. По делам вы из дому не выходите, но в данном случае речь идет не о деле, а об остром приступе неизлечимой
– Я уже звонил ему! Он любезно пригласил меня к себе на Лонг-Айленд, чтобы я мог в любое удобное мне время ознакомиться с его коллекцией, но отрицал, что располагает розовой вандой, так что я ее не увижу. По словам мистера Хьюитта, Байноу намеревается выставить ее в полном блеске на Международном цветочном салоне в будущем году. Я столько ждать не могу. Кроме самого мистера Байноу, его жены и садовника, никто розовую ванду не видел. Но, опять же по словам мистера Хьюитта, жена вытянула из мистера Байноу разрешение украсить орхидеями туалет, в котором появится на пасхальном параде. Перед парадом они отстоят пасхальную службу в церкви Святого Фомы. Вот тогда-то и представится возможность если не исследовать гибрид, то хотя бы полюбоваться цветками.
– Как же, – живо согласился я. – Вы никогда еще не бывали на пасхальном параде, так что отведете душу. Только вам нужны новые костюм и шляпа, а до Пасхи всего пять дней…
Я прикусил язык, поскольку Вульф реагировал на мои слова совершенно не так, как ему полагалось. Вместо того чтобы ожечь меня испепеляющим взглядом, или рыкнуть, или и ожечь и рыкнуть сразу, он внимательно слушал и задумчиво кивал, как будто предстоящая толкотня локтями и другими частями тела в пасхальной сумятице с братьями по разуму на Пятой авеню ничуть не претила ему. Воистину зависть облагораживает человека.
– Нет, не выйдет, – провозгласил Вульф. – Если бы я сумел на протяжении всей службы стоять прямо перед ней и разглядывать цветы… – Его плечи чуть приподнялись и вновь опустились. – Нет. Я должен рассмотреть их без помех. Под лупой. Хотя бы один цветочек. Ты отказался. Сол тоже не согласится. Орри?
Я помотал головой:
– Сомневаюсь. За две сотни он за это не возьмется. Разве что даром, в качестве личного одолжения вам.
Вульф скорчил гримасу:
– Я не стану просить его об одолжении.
– Хорошо. Поместить объявление в газете? Просьба откликнуться опытного похитителя орхидей? На это времени уже нет. Хотите, чтобы я подыскал подходящего проходимца?
– Да.
– Тогда я порыщу вокруг. Есть у меня на примете одна кандидатура, даже две. Но не вздумайте сулить ему награду за дополнительные осложнения. Если таковые возникнут, это его сложности. Сотнягу за риск и еще сотнягу, если ему удастся заполучить побег или хотя бы его приличную часть. Согласны?
– Да. – Вульф нахмурился. – А вдруг он потерпит неудачу? – Он исподлобья воззрился на меня. – У тебя есть фотоаппарат для цветной съемки.
– У вас есть, – поправил я. – Вы за него заплатили. Но я пользуюсь им при случае, вы правы.
– Считай, что сейчас как раз подвернулся такой случай. Воскресенье – твой выходной, когда мы не ведем важного расследования. Но я бы предложил, чтобы в этот раз ты взял выходной в другой день. Я полагаю, во время этого столпотворения на Пятой авеню будет несколько дюжин людей с фотоаппаратами?
– Не дюжин. Несколько тысяч.
Вульф поднял руку ладонью вверх:
– Так что?
– Что ж, – задумчиво промолвил я, – должен признать, что Орри мог бы завалить это дело. А вот я, скорее всего, сумею щелкнуть пару кадров. Правда, не уверен, что цвет получится натуральным. С розовым можно намучиться. Но, увы, ничего не выйдет. Вы сами признали, что воскресенье – мой выходной. Я мог бы пожертвовать им только в качестве личного одолжения вам, но вы же не станете просить об одолжении. Так что мне очень жаль.