Праздник непременно наступит. 13 новогодних историй
Шрифт:
Я прихожу к Лизе отдыхать, решать за неё задачи по математике и играть в приставку «Денди». Это такая классная олдскульная видеоигра. Лиза её отыскала в кладовке. У меня-то дома никаких видеоигр нет вовсе, так что и эта старинная меня очень веселит. Марио прыгает, утки разлетаются, закат полыхает.
У Лизы есть любимое слово, оно же слово-паразит, оно же, как Лиза его называет, «моё словечко». Лиза говорит: «бешеная музыка», «бешеные джинсы»
В январе «Бешеные кролики» дадут в нашем городе концерт. Лизе удалось раздобыть билет, и она просто счастлива. Бешено счастлива.
Мне «Кролики» не особо нравятся. Зато нравятся «Кино» и «Битлз». Лиза меня научила немного играть на гитаре. Это оказалось очень круто. Когда пальцы бьют по струнам, музыка сначала вибрирует на пальцах, а потом пробирается внутрь. С тех пор как на пальцах завибрировала музыка, мне ещё меньше стали нравиться олимпиады.
– А давайте мы все пойдём в магазин за игрушками, а потом домой.
Гениальный план, которому не суждено сбыться.
Тёма обречённо натягивает шапку, позволяет замотать его шарфом и натянуть сапоги, берёт в одну руку фонарик, а в другую – игрушечный молоток. Сначала папа водил его в сад за руку. Но когда выпал снег, стал возить на санках. Я выглядываю в окно и вижу: сквозь утреннюю мглу папа тянет санки за верёвку. Тёма сидит в них, держа в одной руке молоток, в другой – фонарик.
Неделю спустя папа вёз Тёму из сада в метель. Когда они пришли домой, мама долго стряхивала с них снег, потом мы все вместе вытирали лужи, и в этой суете никто не заметил, что в одной руке Тёма держал фонарик. А во второй ничего не держал. И сам Тёма этого не заметил. И вообще почему-то понял это только наутро, когда, уже одетый в сад, взял в одну руку фонарик. А во вторую… В общем, сначала мы обыскали весь дом, потом папа отправился искать молоток на улице, но где его там найдёшь. Всё давно замело снегом. Мне уже надо было бежать в школу. А родители повели зарёванного Тёму на новогодний утренник.
Меня не было на утреннике, но родители показали мне видео и фотографии. Тёму нарядили в костюм льва. И это был самый грустный лев на свете. В лапе он держал фонарик. Вторая лапа одиноко и обречённо дирижировала детскими песенками. Даже в такой ситуации Тёма не мог не радоваться музыке. Мне стало его настолько жалко, что я решил раздобыть молоток любыми путями. Сначала я, конечно, обыскал дорогу, по которой Тёму возят в сад. Даже в сугробах порылся. Но всё было безуспешно. Возможно, молоток присвоил себе другой трёхлетка на санках – настоящий любитель ремонта, а не как Тёма. Потом мы с Лизой оббежали восемь магазинов в поисках такого же молотка. Но и здесь нас ждал полный провал. Я собирался засесть за поиск в интернете, но Лиза меня опередила.
– Нашла! – Она позвонила поздно
44-я считается неблагополучной. В нашей гимназии всех из 44-й называют буйными. А они нас – неженками-гимназистами. Перспектива встретиться с кем-то из 44-й была так себе, но всё-таки я обрадовался. Пусть даже в глаз получу, зато молоток раздобуду.
– …Они там, конечно, бешеные! Но всё равно давай сходим.
– Конечно, пойдём, – сказал я.
А потом вспомнил, что почти в это же время у меня олимпиада. Но я посчитал, что если мы быстро заберём молоток, то пусть с опозданием, но на олимпиаду я успею.
Назавтра в час дня мы стояли под козырьком 44-й школы. Прошло минут двадцать, но никто не появлялся. Наконец показался худющий парень в дутой короткой белой куртке. На голове у него красовался дедморозовский колпак с помпоном. У него был усталый и одновременно довольный вид. Ноги он переставлял лениво, как сонный белый медведь.
– Здарова, – сказал он. – Ну вот, – он достал из кармана куртки пакет. – Полторы тыщи.
– На сайте же было написано пятьсот! – возмутилась Лиза.
– На заборе тоже пишут, – медведь широко и с удовольствием зевнул.
Я обыскал карманы и нашёл ещё только двести рублей. У Лизы тоже было двести.
Я чувствовал себя довольно глупо. Пришёл за какой-то игрушкой. Будто я сам малыш. Ещё и денег не хватает. Из школы вышли несколько парней и крикнули:
– Лёх!
Медведь махнул им рукой, распахнул куртку и засунул пакет во внутренний карман. Тут Лиза как закричит:
– Ты что, «Бешеных кроликов» слушаешь? У тебя на футболке они.
Лёха-медведь на секунду застыл и посмотрел на Лизу:
– Ну. Тебе-то что?
– Хочешь на их концерт в «Железнодорожнике» завтра? Билеты все раскупили давно.
– А у тебя, что ли, есть?
– Что ли есть, – сказала Лиза, полезла в сумку и выудила оттуда билет.
– Ты что? – сказал я. – Не вздумай ему отдавать.
Но Лиза на меня не смотрела. Они с медведем сверлили друг друга глазами. Точнее, Лиза сверлила Лёху-медведя, а Лёха сверлил билет. У него на щеках даже засиял румянец. Кажется, фанат внутри Лёхи-медведя ради билета требовал бросить к ногам Лизы всё, что у него было. Но внешний Лёха-медведь бдительности не терял.
– Настоящий хоть? Дай гляну?
– Сначала молоток!
– Билет дай посмотреть!
– Молоток доставай!
Сцена из вестерна какая-то. Или из фильма Тарантино.
Лёха наконец сдался и сунул мне молоток. Лиза отдала билет. Медведь внимательно его рассмотрел, просиял, сказал:
– Адьёс!
И пошагал к школе. Намного бодрее, чем шёл к нам.
А мы побежали на остановку. По дороге я никак не мог найти слов. Точнее, я пытался что-то сказать, но получалось какое-то бу-бу-бу:?– Ну… Лиз… Ну ты это… Зачем? Ну ты… даёшь…