ПРАЗДНИК ВОЛШЕБНОЙ ЛЮБВИ
Шрифт:
Мужчины не отшучивались, говорили всё это всерьёз. Их ответами подкреплялось моё подсознательное нежелание браться за эту тему. А женщина, что пишет не только книги, но и сценарии для интересных и при этом совершенно не злых сериалов, прочитала мне целую лекцию. Начала с того, что всё гениальное просто. Затем обрушилась на некоторых «продвинутых» не в ту сторону авторов. Мол, всё у них сумбурно и непонятно, тексты в смысловых кляксах с потугами на глубокомысленность. И как тут не вспомнить Джонатана Свифта. Он остроумно сравнивал писателя
Я тактично кивал, а моя очаровательная коллега вдруг стряхнула с себя всю серьёзность, рассмеялась и сказала:
– Знаешь что? Не слушай никого, ни с кем не советуйся. Просто вспоминай свою первую любовь и пиши сказочный роман. Для Настеньки!
Совет был искренний, однако, я всё равно не торопился. Несмотря на то, что удивительный человек из старинного российского города, отец Маши и Насти, стал звонить мне каждый год под Новый год. Звонил и слышал от меня одну и ту же песню о том, что я ничего не обещал.
Но вот однажды он не позвонил.
Тогда позвонил я. Его мобильник не откликнулся даже голосом автоответчика. Так продолжалось несколько дней. Не зная, что и думать, я набрал его домашний номер. Мне ответил девичий голос:
– А папы нет…
От этих слов я похолодел. Мысль о непоправимом пронзила меня помимо воли, и я глухо произнёс:
– Что случилось?
Прозвучало это так, словно я спросил: когда это произошло?
Пауза была недолгой, но мне показалась вечностью.
– А что должно случиться? – с недоумением проговорила девушка. – У папы открылась старая рана, он в санатории.
У меня отлегло от сердца: старая рана это не смертельно, а медицина сейчас сильная. Узнав, что разговариваю с Машей, я передал её отцу новогоднее поздравление и пожелание выздороветь в самое ближайшее время. А девушка вдруг спросила, пишу ли я книгу для Насти?
Ну как таким людям откажешь? Вот я и написал этот роман. Честно скажу: старался. А уж каким он получился – судить не мне. То, что и Маше чтение пришлось по душе, и родителей захватило, а Настя вообще в восторге, – это всё не в счёт, ведь они этот роман ждали. Тешу себя надеждой, что он понравится и другим читателям.
Глава первая
Дед Мороз и нетающие снеговики
Старый анекдот:
– Дедушка, дедушка, а Санта-Клаус существует?
– Нет, внученька, это фантастика, – сказал Дед Мороз и погладил Снегурочку по голове.
Всё человечество издавна делится не только на взрослых и детей.
И не только на учителей и учеников.
И не только на продавцов
И не только на пешеходов и водителей.
И не только на зрителей и артистов.
И не только на спортсменов и болельщиков.
Ясное дело, что список этот бесконечный.
Что ни говорите, но, помимо всего прочего, людей можно разделить на тех, кто верит в Деда Мороза, и тех, кто отрицает его существование. А самому Деду Морозу всё равно: хотите – верьте, хотите – нет, дело ваше. У него свои проблемы. Да непростые. Особенно теперешняя. Вот сидит он, седовласый и синеглазый, в своём дворце из вековечного льда. Царственно расположился на ледяном троне. И общается со снеговиками Гошкой и Ерошкой, что перетаптываются поблизости.
Снеговики-то они снеговики. Но не из обычных, дворовых, что обречены таять на солнце, оставляя после себя угольные пятна и унылые морковки, расклёванные воробьями, голубями да воронами.
Георгий и Ерофей – снеговики волшебные. Не на одну зиму! На многие годы они, снеговики эти. Поскольку сердцами наделены.
Да и облик у того и у другого человеческий. И у каждого вполне симпатичный. Гошка в давнишней дружбе с Ерошкой – ведущий. А Ерошка ведомый. Хотя изредка и проявляет характер.
Ни Гошка, ни Ерошка не догадываются о том, как сегодня тяжко их старому белобородому синеглазому начальнику. Или властелину.
«Чихать они на меня хотели, – мысленно вздохнул Дед Мороз. – Сами собой заняты с утра до вечера. Ни тот ни другой обиды моей не поймёт, переживаний моих на себя не возьмёт…»
И тут неожиданно для себя самого Дед Мороз звучно чихнул. Да так, что снежная пыль с высоких потолков ледяного дворца посыпалась.
– Будьте здоровы, Мороз Иванович!
Это Гошка и Ерошка разом гаркнули. Да так гаркнули, что вслед за снежной пылью сосульки полетели.
«Этак они потолки обрушат», – досадливо подумал Дед Мороз. Но озвучивать досаду не стал. И сказал своим густым замороженным басом:
– Спасибо, друзья снеговики, буду здоров. Здоровья пока хватает. А вот радости – всё меньше.
Снеговики переглянулись. Не слышали они таких речей от старого.
– Это как? – с любопытством спросил Ерошка, для которого вся его волшебная жизнь была сплошной радостью.
Дед Мороз отвёл печальный взгляд от портрета своей любимой внучки Снегурочки и уныло ответил:
– А вот так, приятель мой Ерошка. Внучка Снегурочка от рук отбилась. В человека влюбилась!
Ерошка, в одну минуту переведённый Морозом из друзей в приятели, недоверчиво протянул:
– В человека? Да ну! А не тот ли это человек, что…
Под суровым взглядом сказочного владыки Ерошка осёкся.
Тут Гошка сверкнул своими волшебными очами и выдал с опасением за судьбу Снегурочки:
– Как бы совсем не растаяла, не поплыла…
Дед Мороз строго и сердито ответил:
– Не растает и не поплывёт! У меня всё под контролем. Все волшебники у нас!