Праздники в Японии: обычаи, обряды, социальные функции
Шрифт:
С возникновением новых видов деятельности (например, шелководства), изменением технологии сельскохозяйственного производства и т. п. появлялись новые сельскохозяйственные обряды. Но все эти обряды так или иначе были пронизаны религиозным духом, корни которого лежат в пантеистском прошлом.
Помимо основной массы календарных периодических праздников в жизни любого народа, в том числе и японцев, есть праздники, в основе которых лежат определенные события, например победа в войне, рождение наследника престола или его бракосочетание, начало какого-нибудь крупного предприятия — основание города, строительство храма и т. п. К праздникам относятся также такие традиционные ритуалы, как ловля
Традиционные праздники в Японии имеют многовековую историю. Например, праздник Аой (аой — название цветка) возник в ознаменование прекращения наводнения в районе Киото в VI в., Гион — в IX в., Тэндзин (посмертное имя Сугавара Мигидзанэ — поэта, ученого, каллиграфа, жившего в IX в.) празднуется по поводу окончания засухи с X в., а обряды, связанные с охотой и крестьянским трудом, восходят к еще более глубокой древности.
Праздники возникали в разных слоях японского общества. Одни — при дворе (Аой, Гион, Бон), другие — среди воинского сословия (Сэннин гёрэцу — Процессия тысячи лиц; возник в XVII в.); некоторые были созданы торговцами и ремесленниками (Ябуири — отпускной день для прислуги и подмастерьев). Но большинство праздников, как уже говорилось, связано все же с сельскохозяйственными работами. Однако по мере своего развития праздник выходил за рамки того социального слоя, где он возник; постепенно происходило взаимодействие и взаимопроникновение культурных ценностей различных общностей и создавалась общенациональная традиция праздников — плод усилий всего японского общества.
Таким образом, "в широком историческом аспекте распространение праздника сочеталось в прошлом с изменением характера основных занятий населения, с переходом от кочевого образа жизни к оседлому, от охоты и пастушества к земледелию, наконец, с переходом от деревенской жизни к городской" [27, с. 63].
По ареалам проведения праздники можно разделить на общенациональные и местные. Примером первых служат Новый год, День поминовения, Праздник звезд, Праздник мальчиков, Праздник девочек. Местные праздники включают такие грандиозные, известные всей стране, как Гион в Киото, Сэннин гёрэцу в Никко или Тэндзин в Осака, а также праздники, посвященные какому-то "своему" божеству или событию, о которых знают лишь жители данной деревни или небольшого города либо только прихожане маленького храма.
Японские этнографы делят праздники по временам года, т. е. на весенние, летние, осенние и зимние, особо выделяя праздник Нового года (см., например, [124, с. 127–145; 126]). "Сезонность" — соотнесенность жизни людей с природным циклом — является одним из ведущих эстетических принципов и в других областях культуры (вспомним традиционное "сезонное" деление японских поэтических сборников).
В то же время представляется интересным сгруппировать праздники исходя из их происхождения и содержания, а также выяснить их социальные корни, установить связь между тем или иным праздником и определенным типом общественной организации, классом, слоем; показать, как в празднике отражается структура, функционирование и изменение определенной человеческой общности, выявить социальные функции праздников.
Понятие и содержание мацури
По-японски календарный праздник называется мацури. Это слово переводится также как "почитание", "поклонение", "служба", "культ", поскольку в старину им обозначались все действа (подношение даров, в том числе съедобных, танцы, музыка и т. п.), связанные с умиротворением ками. Ками — это души умерших предков, духи земли, различные стихии. Ками могут быть мифологический герой, великий правитель или мудрец, камень или дерево,
Первоначально мацури посвящались удзигами — богам-покровителям данной семейно-родовой или племенной общности. Такие мацури отмечались в местных храмах. Каждый храм имел для своего удзигами праздничный день. Иногда такие праздники назывались сато мацури, или деревенские праздники синтоистского культа. Эти ежегодные торжества в синтоистских храмах даже сегодня одно из самых радостных событий года во многих городах и деревнях. Таким образом, мацури вначале был связан лишь с синтоистским культом и был строгим религиозным обрядом. А с VII в., по мере взаимопроникновения синтоизма и буддизма, слово мацури получило более широкое применение. В настоящее время его можно употребить и по отношению ко всякого рода праздникам, не только религиозным по происхождению.
Его трансформация в определенного рода празднество произошла в конце XVI в., когда мацури стали выходить за рамки храмов, на городские улицы, превратившись, по мнению Янагида Кунио, из мацури в сайрэй [128 с. 33, 52]. Сайрэй, так же как и мацури, переводится на русский язык как "празднество", "религиозная церемония". Но японский ученый вкладывает в слово "сайрэй" несколько другое содержание, трактуя его просто как праздник или развлечение, в отличие от мацури, в котором он в большей степени усматривает религиозный аспект.
Именно превращение мацури в сайрэй Янагида Кунио расценивает как важнейшую перемену в японских календарных празднествах. Он связывает ее с тем, что с развитием городской культуры в мацури стало принимать участие большее число зрителей, не всегда разделявших религиозные убеждения. Для них мацури — просто красочное зрелище. И если раньше простой народ был лишь зрителем на храмовых праздниках, то теперь он становится их активным участником.
С выходом праздника за стены храмов появляются и обычаи устройства торжественных уличных процессий со священными паланкинами, платформами-колесницами, с танцами и песнями. Эта парадная сторона праздников в XVIII–XIX вв. постепенно становится преобладающей. Немецкий писатель и путешественник Эрнест Гессе-Вартег отметил эту особенность, когда посетил Японию в конце XIX в. Несмотря на то что в
календаре японских праздников преобладали религиозные, подавляющая масса населения, по наблюдениям Гессе-Вартега, не интересовалась их происхождением. "С него (японца. — Авт.) довольно и того, — пишет он, — что наступает мацури и можно воспользоваться случаем повеселиться, провести весь день на улице, нарядиться в лучший костюм и пображничать с родными и знакомыми" [13, с. 188]. Это же отмечает и русская путешественница Е. И. Булгакова, побывавшая в стране в те же годы. По ее свидетельству, религиозный характер празднества не ощущался даже в самом храме, а на улицах это было просто "веселье и ликование" людей, отдыхавших от забот и тягот повседневной жизни [7, с. 141].
Таким образом, мацури — это прямое противопоставление будничной жизни, веселое времяпрепровождение. Так же вос-принимается праздник и другими народами, в частности европейскими. М. Бахтин писал: "Общим знаменателем всех карнавальных черт различных праздников является существенное отношение этих праздников к веселому времени" [6, с. 238].
Особенно бурно процесс ухода от религиозной первоосновы Праздника стал ощущаться во второй половине XX в., когда, по словам японского этнографа Макита Сигэру, произошла еще одна "большая перемена" в японской праздничной обрядности. Теперь не только среди зрителей, но и устроителей и участников мацури постепенно растет число неверующих. И для них мацури просто забава, игра (асоби) [112, с. 108].