Предан(н)ая
Шрифт:
Простояли они возле этого здания больше двух часов. Кое-кто уже начал расходиться, но Юлька не хотела верить, что все это было просто аферой, и она попала в их сети, как наивная дура. Через пару часов их осталось всего пять человек. И они все вместе отправились во вчерашний офис, потому что единственный известный им телефон так и был недоступен.
Но в офисе сидели совершенно другие люди. Оказалось, что этот кабинет сдается в аренду всем желающим. И арендовавший его до вчерашнего дня молодой человек благополучно сдал ключи на охрану после завершения договора аренды.
— Надо подавать заявление в полицию, — сказал парнишка из числа пострадавших, — кто со мной поедет?
Юлька вскинулась, правда, полиция должна помочь и разоблачить мошенников, но взрослая полная женщина, которая даже успела всплакнуть от огорчения, ответила:
— Бесполезно. Сумма слишком маленькая, — она вздохнула и, достав платочек из объемной сумки, вытерла слезы и высморкалась, — в прошлый раз меня на смех подняли. Если бы, сказали, вы заплатили не тыщу, а одиннадцать, то другое дело. А с такими мелкими суммами это в мировой суд надо идти… а у нас ни фамилии, ни имени… ничего… а я ведь думала еще, — всхлипнула она, — слишком уж условия хороши… но понадеялась… мальчик-то каким порядочным выглядел…
Юлька была шокирована до глубины души… ну ладно, она впервые столкнулась с таким обманом, но эта женщина, говорит, что уже попадалась к таки аферистам… значит, таких много? Это что ж получается, теперь при поиске работы ей еще надо ухитриться как-то проверить, не мошенники ли это?! А как?!
— Черт, — выругался еще один пострадавший, — а я ведь еще и подумал, что странно как-то… кто ж за оформление деньги просит-то… когда на завод устраивался у меня ничего не просили…
— Если догадывался что ж повелся-то, — все еще вытирая слезы, буркнула женщина.
— Ну так… я на заводе больше тридцати лет отпахал… на прошлой неделе уволили… типа, по сокращению штатов… А на самом деле всех увольняют после 50… предпенсионный возраст же приближается… а там уже уволить нельзя будет. Вот они заранее и подсуетились… — мужчина, тот самый, что пах дешевыми сигаретами и перегаром на собеседовании, рассказал свою историю, вставляя нецензурную брань через каждое слово. Было видно, как ему больно говорить об этом.
Как же так, думала Юлька, переводя взгляд с сокращенного мужчины и плачущей женщины, это же неправильно!
Василий Петрович тоже увольнял мужиков с лесопилки, но только исключительно из-за пьянки и прогулов. А что вот так… из-за того, что работник стал слишком стар… Да дед Игнат там с самого открытия работает, хотя ему уже тогда было пару лет до пенсии, а сейчас, вообще, едва ходит. И чаще всего просто чай мужикам заваривает. Сил-то уже нет.
А тот обман, жертвой которого они стали. Да разве ж такое возможно там, дома, в поселке? Нет, конечно! Там же все друг друга как облупленных знают.
И вдруг ей так нестерпимо захотелось домой. Было такое ощущение, что она, Юлька, со всего маху вляпалась во что-то грязное и отвратительно пахнущее… и хотелось быстрее отмыться от этой вонючей
Глава 8.
Остаток дня Юлька провела на скамеечке в сквере рядом с офисом. Никуда идти не хотелось. Хотелось спрятаться, забиться в щелочку и выплакаться. Но даже слез не было. Душа словно заледенела и заперла слезы внутри.
Все было плохо: работы — нет, денег — тоже, она вчера потратила больше, чем могла себе позволить, в надежде на будущие заработки, и даже жилья — нет. Через две недели она обещала Светке съехать.
Счастливая жизнь кончилась, так и не начавшись. Городская сказка обернулась горькой былью. За пять лет учебы Юлька никогда не сталкивалась с такой откровенной ложью. Да она даже свою первую и последнюю работу нашла так просто: зашла в кафешку рядом с общагой, увидела объявление и подошла к хозяину. Все. У нее даже в мыслях не было, что ее могут обмануть. И ведь ее никогда и не обманывали. Араик, владелец кафешки — армянин, всегда честно рассчитывал девчонок. Чтобы там не говорили про особенности нации.
Эти-то парни вполне славянской внешности были… а так жестоко обманули доверчивых людей. Значит, дело вовсе не в том на каком языке разговаривали твои предки. Просто человек либо честный, либо нет.
Единственный выход, который Юлька видела, это вернуться в поселок. И выйти замуж за Толика, а потом руководить лесопилкой. Толик самостоятельно, это прекрасно понимал даже его отец, не справится.
Юлька думала до вечера, невольно сравнивая город и поселок. И вдруг ей вспомнился интернат. Как она училась ночами, чтобы днем не отличаться от своих одноклассников, откровенно забивающих на учебу. Шесть лет ночных бдений. Шесть лет недосыпа. И она справилась.
Так неужели сейчас, получив под дых от города, она сдастся? Сбежит после первой же неудачи? Нет, конечно! Она сильная! Она со всем справится! И потом, через год или два, посмеется над сегодняшней ситуацией, сидя в кожаном кресле руководителя отдела.
Юлька вытерла выступившие в уголках глаз слезы. Теперь все казалось не таким страшным, как сначала. Она позвонила Араику, договорилась, что будет выходить на работу каждый вечер. На жизнь надо было зарабатывать. Одна проблема более-менее решена. Жилье, конечно, снять она не сможет, но попросит Светку остаться подольше. Скорее всего, она войдет в положение и позволит остаться еще на какое-то время.
А работа… работу надо искать. Теперь Юлька умная, горьким опытом наученная. Больше она так не попадется. Никогда. Хорошо газеты не выкинула, можно буде еще вакансии посмотреть. Она ж и не звонила вчера больше никуда.
Домой Юлька вернулась уже у вечеру. Не специально, просто так получилось. Светка с Глебом встречали ее как героиню. Накрыли стол, открыли бутылочку вина. И Юлька не нашла в себе силы испортить их радость по поводу того, что она, выпускница без единого дня опыта, сразу стал начальником отдела. Хотя, если честно, наверное, больше было стыдно признаться друзьям, что ее развели, как деревенскую простушку.