Предания Синих камней

Ермаков Станислав Эдуардович

Да-да, внимание слушателей вам гарантировано… Даже, скорее всего, найдётся энное количество людей, которые подойдут к вам и станут согласно поддакивать, находя в своём опыте или ещё где подтверждения правоты ваших слов.

Проклятое место (с картины А. Саврасова). На полотне изображено Кунцевское городище – памятник раннего железного века, о котором тоже ходит легенда, будто здесь затонула церковь

Но действительно ли вы приблизитесь к пониманию подлинных причин появления подобных легенд? И неужели такие «порталы» («уходы под землю», «затопления», «чудесные сокрытия») были столь часты, что у разных народов

в разных странах о них сохранилось столько рассказов? Тогда сколько их должно случаться сегодня, при нынешней плотности строительства и населения? А ведь даже провалы реальные нечасто становятся частью фольклора. Опять же рассказывают о провалившихся храмах и городах и там, где явно ничего подобного не случалось, причём то же, как и в случае с городом Ис, указывают конкретное место. Вообще легенда о затонувшем городе очень похожа на свой русский аналог. Мы имеем в виду наиболее известное предание из этой серии, в котором повествуется о невидимом граде Китеже.

Раз так, то предания об «ушедших под землю» («утонувших») церквях, скорее всего, имеют некую иную основу… Попробуем её отыскать. Вспомним, о чём уже не раз говорили: предания и легенды представляют собою не продукты линейного более или менее поступательного развития исторического менталитета, а творения более архаичного разума, основанного на мифологическом мышлении. Они построены на иной логике, они видоизменяются, не оглядываясь на то, научно это изменение или не научно, оправдан ли с «инженерной точки зрения» тот или иной их структурный элемент… Не надо ждать от выросших из мифа историй, что события в них будут подчиняться привычному нам течению времени, что пространство там будет такое же. Миф живёт в других пространстве и времени, в мифологических. Также их можно описать как символические, поскольку само мышление рассказчика мифа подчинено образам и символам. Человек может даже не осознавать этого обстоятельства, и события в фольклоре происходят в символическом пространстве и символическом времени, даже если рассказчик утверждает, что это событие происходило совсем недавно, на его памяти или памяти его близких.

Валы и рвы Кунцевского городища сегодня

Мы уже говорили о бинарных оппозициях и их роли в мифологическом мировосприятии. Теперь стоит повторить или, вернее, обозначить и другие признаки мифологического мышления. Они хорошо известны. Говорят о всеобщей мистической связи предметов и событий мира, абсолютной взаимозависимости и взаимообратимости, как временной, так и причинной. Также часто обращают внимание на «дологичность» – правильнее сказать, на особую логику событий в мифе, на неоднородность пространства и времени (в самом общем виде с точки зрения мифологического мышления реальность разделена на сакральную и профанную) и т. п. Вот, например: «[В Ирландии] местный центр, где происходило провозглашение и восшествие на престол короля, по-видимому, воспринимался как подлинный центр творения» [22] .

22

The Lost Beliefs of Northern Europe. London & New York: Routledge, 1993. P. 142.

Как мы опять же обращали внимание, разные типы мышления сосуществуют. Даже вполне образованные люди сегодня сохраняют многие черты мифологического мышления в повседневности или демонстрируют их, оказываясь в ситуациях, когда обычные объяснения происходящего кажутся непригодными. Классический пример – наблюдение уже поднадоевших НЛО. Даже если наблюдаемый объект в действительности является не чем иным, как Луной, спутником, а то и фонарём строительного крана, но человек не смог его корректно отождествить, возможно достраивание совершенно фантастических подробностей. При этом очевидец будет искренне убеждён, что всё, о чём он говорит, происходило на самом деле. Иногда картина получается удивительная…

Зарваницы –

знаменитое святое место заукраинских Карпат. Церковь, возведённая на месте, где тоже, как говорят, ушёл под землю старый храм. По данным археологии, в древности здесь было святилище

Почему некоторые исследователи АЯ охотно включают в свои публикации и охотно склоняют в книгах такие легенды, понятно. Но зачем они ещё и ищут следы этих самых «ушедших под землю церквей»? Всерьёз надеются открыть «порталы» и проникнуть в «потаённые укрытия» древних?.. Кто их там ждёт, если вообще есть где и кому ждать…

Получается, занимаясь поисками древних и современных артефактов и толкованиями мифов или преданий, даже честные исследователи невольно частенько ловятся на удочку пресловутого мифологического мышления, подобно упомянутому очевидцу. «Похоже – значит, подобно – следовательно, тождественно». Ловятся потому, что мифом нельзя поверять математику, как и наоборот. Метод должен соответствовать объекту исследования. В итоге, ратуя «за науку» (основанную на научной логике!), совершают методическую ошибку: прилагают к объекту исследования ненадлежащие средства изучения.

Что? Кто сказал, что так делать нельзя? Но мы же вроде о науке говорим… вот если бы о духовных разысканиях…

Распространённая ныне среди аномальщиков мода толковать фольклор и мифы с точки зрения «современных научных и инженерных знаний» – дело, конечно, увлекательное. Однако если оставить в стороне рассуждения на основе принципиально непроверяемого наподобие «физический храм был разрушен, но его эфирный аналог продолжает оставаться главным мировым центром», предлагаемые ими толкования часто начинают выглядеть по меньшей мере странно.

Даже чисто теоретически «современные научные знания», требующиеся при изучении загадок истории, должны включать не только авиастроение или робототехнику, а знакомство с профильными дисциплинами по теме изысканий. Раз мы говорим об изучении прошлого или сборе фольклора, то и надо знать её (историю), мифоведение и фольклористику не на уровне научно-популярной литературы.

Никому не приходит в голову пересматривать биологию с точки зрения программиста или физику с позиций филологии. Почему же тогда история и мифология подвергаются непрестанному препарированию и никому из «анатомов» дела нет до того, что и эти области познания имеют свою методологию, принципы, подходы и много других «гитик», пренебрегать которыми – то же самое, что игнорировать таблицу умножения при расчёте по формулам…

Можно, конечно, пытаться исследовать «окружающую действительность библейским методом», как написал недавно нам один корреспондент. Что он имел в виду, так и осталось за пределами разумения. Бродить сорок лет по пустыне и ожидать манны небесной? Слепо верить, руководствуясь цитатами из той или иной книги Ветхого Завета? Но мы ведь с вами не об этом, правда? Мы вроде как претендовали на научный подход, а наука основана на знании и, по большому счёту, с верой пересекается крайне слабо.

Именно такое неумение исследователей непознанного отличать историю «предметную» от истории «сакральной», мифологической оказывает им медвежью услугу. Аномальные явления действительно существуют, причём вне нашего желания и мнения об их природе, но при этом рассказы о встречах с такими явлениями представляют собою и отдельный вид фольклора.

«Дореволюционные исследователи, касавшиеся проблем интерпретации мотива “проваливания”, видели его исторические корни в представлениях о святотатстве и Господнем гневе и указывали при этом на библейский рассказ о Содоме и Гоморре (Быт. 19: 23–28), а также на сходные повествования в западноевропейской литературной традиции. В то же время они приводили реальные примеры опускания небольших участков земли по различным геологическим причинам – как могущие послужить источником для соответствующих легенд и преданий. Однако все эти наблюдения не могут объяснить ни исторических условий развития этого мотива, ни особенностей его бытования в фольклорной традиции» [23] .

23

Панченко А. А. «Провалившаяся церковь». Археология и фольклор // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Материалы науч. конф. Новгород, 1995. [Электронная публикация]. Код доступа: http://bibliotekar.ru/rusNovgorod/41.htm