Преданная тобой
Шрифт:
Айша даже не подняла взгляда, только тихо отпустила:
– Иди.
И снова заговорила с ребенком. Лишь бы не помешалась!
Ясмин выскользнула за дверь и на цыпочках спустилась на второй этаж. Не выходила из коридора в комнату, чтобы подслушать, о чем говорят хозяева.
– Мама, как ты?
– Уже легче, – задыхаясь, ответила Азра. – Сослепу показалось, что увидела призрака. Глаза совсем не видят, очки надо менять…
– Ты перепугала нас. Спасибо, тётушка. Мама, выпей воды и не вставай, пока врач не
– Ладно-ладно, иди. Оставь со мной Эсму и ступай наверх. Кормилице надо все показать и познакомить с распорядком дня малыша.
Ясмин отступила, снова поднялась на третий этаж и спряталась за первой же дверью у лестницы, надеясь пропустить Кадира и снова спуститься. Ей надо было узнать, что замышляют эти змеи, и правда ли Азра не узнала её!
– Вы кто? – раздался из глубины комнаты знакомый голос.
Ясмин вздрогнула и обернулась.
Эмир.
Она не знала, что может встретить его в особняке!
Сердце затопило тепло от встречи с добрым другом, но разум тревожно засигналил.
– Я ошиблась дверью, господин. Простите.
Ясмин взялась за ручку, надеясь, что Кадир уже в детской, когда Эмир встал и сделал шаг к ней:
– Постой. Я тебя знаю?
Он хмурился, разглядывая Ясмин.
– Нет, – нервно улыбнулась она, – мы с вами незнакомы, господин. Я только сегодня прибыла в особняк с сестрой, которая будет кормилицей сына Кадира.
Эмир резко приблизился, толкнув Ясмин к двери, захлопывая ее. Он прижал девушку рукой, взял полосу платка, который болтался на шее Ясмин, поднял его, закрывая пол-лица по самый нос и всмотрелся в ее глаза.
Прошла долгая минута, как зрачки Эмира расширились, полностью поглотив радужку, и он подавленно выдохнул:
– Лейсан? Ты?!
Глава 4. Сын господина
За этот год Кадир стоял над вторым холмиком на кладбище и оплакивал потерю еще одной женщины. Только теперь она ушла не совсем, оставив частичку себя в их сыне.
Кадир не задумывался, хотел ли он ребенка. Он принимал то, что дал Бог. И может, где-то в глубине души жалел, что этот ребенок не от той, которую он любил.
С детства Кадира считали счастливчиком и любимчиком судьбы. Еще бы! Он сын второго сына Киликов, все, на что мог рассчитывать Кадир, это быть посыльным дяди Ахмета и его старшего сына Хакана. Если бы дядя по молодости не связался с неподобающей девушкой, безродной северянкой. Дядя Ахмет выбрал любовь против традиций, счастье против обязанностей, девушку вместо семьи. И отец не простил Ахмета, лишив его наследства.
Особняк, семейный бизнес, весь город и уезд наследовал господин Чинар, второй сын Киликов. Чинар срочно женился на самой выгодной и подходящей девушке из достойного и богатого рода, Азре, привел ее хозяйкой в особняк, а она ровно через девять месяцев подарила ему сына-наследника Кадира.
Жизнь
А вот дядя Ахмет осознал свою ошибку довольно быстро, но поздно. Безродная пропала из их дома, и вспоминать ее считалось дурным тоном. Он раньше отца сосватал в жены Алтын, не из такого почтенного рода, как Азра, но брак одобрили.
Ахмет старался, и на свет появились два сына, Хакан и Яшар. Хакан на пару месяцев родился раньше Кадира, и несмотря на лишение наследства дяди, мог претендовать на семейный бизнес, если Кадир, единственны наследник, выйдет из игры.
Кадир чуть не вышел, когда встретил Лейсан, и почти повторил ошибку дяди Ахмета.
Почти, но не повторил. Только этим он успокаивал себя, выгоняя Лейсан из особняка, разбивая сердце ей и себе, стараясь забыть ее и вытравить любовь к ней.
Но когда потерял навсегда, понял, что любовь можно вырезать только вместе с сердцем. Ни женитьба на правильной девушке, ни одобрение семьи, ни рождение сына не принесло облегчения и счастья.
Кадир положил одинокую розу на могилу жены и пошел дальше, не оборачиваясь. Ноги сами вели его к месту, где похоронено его сердце.
На секунду оно встрепенулось, когда он заметил стройную фигурку, подол платья и край шали которой трепал ветерок у могилы Лейсан. Потом он узнал сестру Айши, Ясмин.
– Доброе утро, – тихо произнес он, Ясмин повернула лицо и коротко кивнула. – Что вы здесь делаете?
Ясмин так же молча показала подбородком в сторону. Там над маленьким холмиком стояла на коленях Айша и плакала.
Кадир нахмурился, обошел Ясмин и поспешил к Айше:
– Что-то не так? Вам не понравилось надгробие?
Айша подняла заплаканное лицо, и когда Кадир поддался к ней, обхватила его руками и прижалась к теплой кофте, пряча лицо в мягких складках и находя утешение в ответных объятиях.
Кадир растерянно обернулся к ее сестре, но та продолжала стоять изваянием над надгробием Лейсан. Кадир присел на лавку и подтянул Айшу к себе, посадив рядом. Достал и подал ей платок. Дождался, когда она немного придет в себя, прежде чем спросить:
– Вам все нравится в нашем доме?
– Да, господин.
– Вы сможете привыкнуть к ребенку? Ваше горе не помешает принять его?
– Нет, господин. Я люблю Берка, как своего! Он чудесный, улыбчивый малыш. Только он утешает мое сердце.
Кадир сдержанно кивнул.
– Я рад это слышать. Все ли я выполнил для вас, что обещал?
Губы Айши снова задрожали, но она успела ответить «да, даже больше», прежде чем снова уткнулась в платок и зарыдала.
В этот раз Кадир провел на кладбище больше часа, выслушивая Айшу и утешая ее там, где утешение было возможным.