Преданные
Шрифт:
– У нее есть дети и внуки?
– Нет. Это жена и дочь пасынка.
– Их похитили?
– Да. Но потом они нашлись. То есть похитители их отпустили.
– Странные похитители.
– Там много странностей. В общем, с Анны взяли подписку о невыезде, поэтому она никак не может уехать из Франции. Это то, что мне рассказала тетя Надя. В общем, они, мама и теть Надя, уговорили меня позвонить Мишелю. Я попросил его проведать Анну и, если надо, помочь в ее деле.
Но история на этом не заканчивается. Мишель к ней поехал и у дверей ее квартиры столкнулся с фликом: тот как раз выходил от Анны. Пока переговаривались и разбирались, кто есть кто, они услышали грохот, вбежали
Анна рыдала и говорила, что ни в чем не виновата, а ей никто не верит. Ее преследуют неизвестные люди, не дают ей жить спокойно, угрожают. Вот она и решила покончить со всем разом. Этот полицейский ее, конечно, успокаивал и заверял, что все будет тщательно расследовано. Мишель решил, что есть смысл поработать параллельно с полицией. Он мне позвонил и попросил приехать. Во-первых, Анне нужен кто-то из родных, кто мог бы ее поддержать. У теть Нади нет визы и получить ее быстро сейчас не получится. Да и какой толк от матери? Вместе будут горевать и только. И, во-вторых, им однозначно понадобится помощь в расследовании. Что-то не то происходит с женщиной. А может, кто-то старается сжить со свету всю семью? Чертовщина какая-то.
Так что я решил лететь в Париж. Все-таки она мне родственница. Хотя последний раз я видел ее лет пятнадцать назад. А с мужем ее, вообще, ни разу не встречался.
Я понимаю, что с делом Елены Сергеевны тебе будут нужны помощники…
Макс покачал головой:
– Про это не думай. Я сам поеду в Питер. Там договорюсь с ребятами, найму на время сотрудников. К тому же Долин обещал помочь. Я, конечно, не сильно на это рассчитываю, но от него не отстану. Раз уж он мне дельце подкинул.
Макс снова взял в руки портрет Вари.
– Красивая девушка, – в который раз повторил он. – И портрет мне нравится. А что ты думаешь о портретисте? Скажи мне с точки зрения профессионала. И что за техника такая? Прямо фотография.
– Тут дело не совсем в технике. А в художнике. Очень хороший художник, настоящий. Посмотри на фото Вари и на портрет. Художник уловил не только внешнее сходство, что тоже очень трудно дается, между прочим. Хороших портретистов – раз-два и обчелся! Но вот глаза… уловил внутренний мир. Я сначала подумал, что рисунок сделан по фотографии, но нет. Разная она: на фото и на портрете. А техника называется «сухая кисть».
– Так это же краски? Или графит? Я не понимаю. Просвети сыщика.
– Коротенько расскажу. Сухая кисть – это краски, конечно. Но специфический способ нанесения. Такой способ помогает получить эффект неровной окраски и показать сквозь один тон верхнего мазка другой тон нижнего слоя. Посмотри, – Андрей указал на глаза и волосы девушки, – как художник плавно растирает. Или растушевывает. Видишь, тон от самого светлого постепенно переходит в очень темный. В этом и прелесть. Техника родилась еще в восьмидесятых как раз у уличных художников. Сначала на Арбате, потом в Питере, и пошло-поехало. Что удобно – рисунки портретов сухой кистью не нужно закреплять фиксативом или лаком, как рисунки углем, сангиной или пастелью. Масляная краска хорошо держится на бумаге и такой портрет можно свернуть в рулон для транспортировки, прежде чем поместить в рамочку. И рисуют уличные художники в такой технике достаточно быстро.
Он снова взял в руки портрет, рассматривал:
– Так… Карандаш есть. Акварельная бумага. Кисть, скорее всего, шестнадцатый номер, овальная. Есть двоечки, четверочки. Это я про кисти, – пояснил он Максу. – Латекс. Черная
– То есть портрет сделан с натуры, не по фото?
– Да. Варя позировала художнику. И настроение у девушки здесь очень хорошее. Я бы не сказал, что ее что-то угнетает. Портрет сделан до того, как что-то с ней произошло. И художник, и девушка находились, так сказать, в добром расположении духа.
– Спасибо. Это важно.
Макс достал из холодильника бутылку белого вина.
– Ты на машине?
– Угу. – Андрей вздохнул.
– А я выпью.
Он налил бокал вина и сказал:
– Надеюсь, мы поможем Елене Сергеевне. – Помолчал. – И она сможет поставить в церкви свечу за упокой.
– Или за здравие.
– Или за здравие, – с сомнением ответил Макс и добавил: – А ты поезжай в Париж. Надо помочь твоей Анне.
Глава 5. Париж. Наши дни
Париж. Наши дни
Мишель Дебре, консультант при Французском синдикате профессиональных экспертов по произведениям искусства и предметам коллекционирования, а также известный парижский частный детектив, по просьбе русского друга и коллеги Андрея Шустрова отправился к некой Анне Карель, проживающей в шестнадцатом округе Парижа. Он не предупредил ее заранее, хотел пообщаться без протокола – получить представление о Мадам, как говорится, с ходу, без заготовок. Андрей рассказал вкратце, что Анну преследуют несчастья и просил разобраться, насколько это серьезно. Возможно, ее волнение и страхи – всего лишь преувеличение и психологическая травма из-за смерти мужа, с которой она не может смириться. Анна – художница; и этот факт особо заинтересовал Мишеля. Конечно, он выполнил бы просьбу Андрея в любом случае, но – кто знает! – возможно, он найдет что-либо примечательное в работах неизвестной французским собирателям русской художницы. В последнее время он активно занялся коллекционированием, организацией торгов и проведением сделок на арт-рынке.
Анна жила в хорошем зеленом районе, недалеко от метро. Несколько домов были объединены в одну «виллу», и вход во двор преграждали металлические ворота. Он не предусмотрел такой вариант. Хотя это было очевидно: коды на входных дверях установлены повсюду в Париже. А тут придется преодолеть не одну преграду: сначала двор, потом подъезд. Видимо, надо ей позвонить.
Мишель полез в портфель за телефоном, однако – удача! – из подземного паркинга «виллы» выезжала машина, и Мишель проскользнул в открывшиеся ворота. В нужный ему подъезд тоже просто так не войти – дверь из толстого стекла закрыта для посторонних. Но и за этой дверью, пройдя через небольшой холл, была следующая, которую без кода не преодолеть. Пожалуйте код, дамы и месье! Звонить Анне или подождать, пока кто-нибудь объявится из местных жителей?
Минут через пять, когда Мишель уже начал терять терпение, к подъезду подошел пожилой мужчина. Он неодобрительно посмотрел на незнакомца:
– Вы кого-то ждете?
– Хочу зайти, месье. Здесь живет моя знакомая. Я записал все коды на бумаге, но, как это часто бывает, забыл записи дома. Пфф… столько дел, – он пожал плечами.
– Как зовут вашу знакомую?
– Анна Карель. Третий этаж. Квартира двадцать четыре.
– Позвоните ей.
– Звоню. Она не отвечает. Женщины, знаете ли… Не возражаете, если я пройду с вами? Вот мои документы, – Мишель доброжелательно улыбнулся и достал из портмоне свою ID-карту. – Вы правильно делаете, что не доверяете незнакомым личностям. Но я не грабитель. Я эксперт в области искусства. А мадам Карель художник, хочу познакомиться с ее творчеством.