Преданный
Шрифт:
— А есть ли что-нибудь покрепче? — окликает она меня.
Я игнорирую ее. Грейсон предупредил меня о ее привычках. Я не знаю, от чего она бежит. Но я полон решимости выяснить это. Мне нужно загладить вину за то, что сделал Рамос, а еще часть меня хочет ее защитить. Я ей должен.
ГЛАВа 8
Роза
Когда я делаю глоток кофе, мои руки неудержимо трясутся. Что за черт? Мне просто
— Мне срочно нужна выпивка, Лука.
Лука отвлекается от телефона и хмурится. Черные шкафы и белые стены начинают кружиться. Мне нужно на воздух.
Тошнота накрывает меня, когда я ставлю кофе на стол. Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз что-нибудь ела. Прошлой ночью? Когда я выбежала из дома моего отца.
Черт, я совсем неважно себя чувствую.
Я встаю и, спотыкаясь, иду вперед, зацепившись за кофейный столик. Сглатывая обильную слюну, которая теперь находится у меня во рту, я осознаю это. Боже, меня сейчас стошнит.
Я слишком напугана, чтобы двигаться. Все вокруг плывет. Неужели я умираю?
— Л-Лука? Мне нехорошо.
Прежде чем он успевает ответить, мое тело содрогается, а желудок словно скручивается сам по себе. Я наклоняюсь и пытаюсь сдержать рвотные позывы, подступающие к горлу. Я теряю контроль над своим телом, и меня рвет на мраморный пол. Это не ослабляет холодный пот, прошибающий меня.
— Выпивку, Лука. Мне нужно бухло или кокс? Пожалуйста?
Я проглатываю горький привкус во рту, дрожь в руках только усиливается. Протерев лицо ладонями, я бросаюсь к раковине на кухне, когда на меня накатывает очередная волна, а в голове словно кто-то бьет молотком по черепу. Меня тошнит, снова и снова, пока я не начинаю задыхаться.
Я хватаюсь за стойку, чтобы комната не кружилась.
— Выпивку… Лука, — я едва могу говорить.
— Вот, — он вкладывает мне в руки стакан и помогает сделать глоток. Когда безвкусная жидкость попадает мне в рот, я качаю головой.
— Нет, мне нужно что-нибудь покрепче. Ты не понимаешь.
— Роза, тебе нужно преодолеть это, — его тон мягкий, но твердый. Он берет меня за руку и ведет в ванную, отделанную белым мрамором.
— Я не могу.
У меня нет сил на то, чтобы сделать это. Все мое тело болит.
Я начинаю плакать, когда желчь снова поднимается, а мои внутренности горят.
— П-пожалуйста, помоги мне, — мои ноги подкашиваются, и я падаю на холодный пол. Фарфоровый унитаз выглядит почти привлекательно.
— Я обещаю, что не покину тебя.
Это не то, что я имею в виду, но в ту секунду, когда его рука гладит меня по спине, я чувствую утешение, несмотря на то, что чувствую, что умираю.
Меня тошнит до тех пор, пока я не задыхаюсь. Мой желудок все еще сводит судорогой, пытаясь изгнать крошечные глотки воды, которыми Лука продолжает меня поить. Все, о чем я могу думать — это найти способ выбраться из этого. Всего глоток алкоголя, и я буду в порядке.
Мое слабое и дрожащее тело наконец-то сдается от изнеможения. Мои конечности отяжелели, на лбу выступили капли пота. Лука — всего лишь размытая фигура на периферии моего зрения.
— Роза? Роза? — в
Я пытаюсь открыть глаза, но это бесполезно. Я так устала.
ГЛАВа 9
Лука
Черт.
Ее тело обмякает у унитаза. Как она может быть такой совершенно серой и все еще такой потной?
Блять. Блять. Блять.
Поднимая ее на руки, я укладываю ее на кровать. Одну из моих подушек я подкладываю ей под спину, чтобы удержать ее на боку, на случай, если ее снова вырвет. Она совсем потерялась.
Грейсон сказал мне, что, по его мнению, у нее, возможно, небольшая проблема. Я предполагал, что это просто она слишком увлеклась активными вечеринками.
То, через что она проходит сейчас — это ломка. Меня охватывает паника, когда я понимаю, что это может убить ее.
Я стою на краю кровати, провожу рукой по волосам. Что, черт возьми, мне делать? Я не могу позволить ей умереть, но у меня нет ни малейшего понятия что ей может помочь.
Ее темные волосы прилипают к потному лицу, хотя ее хрупкое тело сильно дрожит. Я осторожно кладу тыльную сторону ладони ей на лоб.
— Черт.
Она просто горит от жара.
Мое сердце замирает, когда она начинает задыхаться, и я быстро поднимаю ее в сидячее положение. Держа ее в вертикальном положении, я убираю волосы с ее лица, она выплескивает едкую желчь на пол.
— Роза, все будет хорошо, — шепчу я.
Она качает головой и со стоном обхватывает дрожащими руками колени.
— Дай мне выпить.
Ее голос хриплый. Я не могу дать ей выпивку. Я не знаю, почему желание помочь ей пережить это берет верх. Я не знаю эту девушку, но что-то подсказывает мне, что ей нужно преодолеть это. От чего бы она не бежала, это убьет ее, если она не очистится.
— Ты такая чертовски сильная, Роза. Ты справишься, хорошо?
Я очень надеюсь, что она справится.
Моя спина болит и затекла, когда я сижу на стуле в углу своей спальни и смотрю, как спит Роза. Это была изнурительная ночь, когда я тащил ее в ванную и держал за волосы, пока ее рвало, а потом относил обратно в постель.
Самым трудным было то, что она кричала на меня, требуя выпить, царапала мою грудь, пока я нес ее, и умоляла избавить ее от боли.
Я вырос на улице; черт возьми, я продаю эту дрянь. Я знаю, насколько мощным может быть этот маленький белый порошок. Роза, однако, не производит впечатления типичной наркоманки. Она может быть принцессой мафии и тусовщицей, но она выше этого. Я даже не уверен, что она осознавала, что стала наркоманкой.
Когда начинает всходить солнце, я достаю телефон и с помощью своего приложения опускаю затемняющие жалюзи. Ей нужно поспать. Мне тоже надо, но я не буду. По крайней мере, до тех пор, пока я не буду уверен, что она не умрет у меня на руках.