Преданный
Шрифт:
Роза
— Черт, — шиплю я, опрокидывая миску со взбитыми яйцами на столешницу.
Бекон шипит на плите, пока я вытираю остатки.
Хорошо, обжарить бекон и отварить макароны. Сделано.
Что теперь?
Я смотрю в свой ноутбук на стойке и перечитываю рецепт. Спагетти карбонара. Любимое блюдо моей мамы. Ну, единственное, что она могла приготовить
Далее — натереть сыр на терке. Открываю шкафы подо мной, он должен быть спрятан где-то здесь. Когда Лука готовит, он делает это так просто. Однако я — настоящая катастрофа.
Пока я роюсь в шкафах, входная дверь с грохотом захлопывается.
— Лука, я здесь! — кричу я, выглядывая из-за прилавка.
Странно, он всегда идет ко мне.
Когда я заворачиваю за угол в гостиную, я нахожу его развалившимся на диване, обхватив голову руками. Его грудь трясется.
Он плачет?
Я бросаюсь к нему и падаю на колени.
— Лука, с тобой все в порядке?
Он качает головой, но не позволяет мне увидеть его лицо. За все, что этот человек сделал для меня за последние несколько недель, я должна помочь ему.
— Лука, ты можешь поговорить со мной, — шепчу я.
Он смотрит на меня заплаканными, налитыми кровью глазами.
Черт. Это нехорошо.
Я сажусь на диван рядом с ним и похлопываю себя по коленям. Он бросает на меня вопросительный взгляд.
— Ложись.
Он делает, как я говорю, кладя голову мне на колени. Я глажу его мягкие каштановые локоны, обхватывая другой рукой его тело.
Он утыкается лицом в мой обнаженный живот, его слезы капают на мою кожу.
— Поговори со мной. Лука, пожалуйста.
Он делает глубокий вдох.
— Он на операции. Они не знают, выживет ли он. Я был с Мэдди. Она чертовски сломлена. И я не могу перестать думать о том, что он никогда не встретится со своим ребенком. Он был так взволнован, Роза. У него было все, чего он когда-либо хотел, и моя тупость смогла все это разрушить.
— Эй, это не твоя вина, Лука. Мафия — опасное место, мы все это знаем.
— Если бы у них был лучший лидер, этого бы не случилось.
— Прекрати это. Скоро ты будешь на вершине. Я не сомневаюсь, что ты сможешь справиться с людьми моего отца. А потом Лука будет бороться за мировое господство. У тебя все получится.
Я делаю вдох и спрашиваю: — Это был мой отец?
Он кивает.
— Мне не следовало уводить тебя с собой.
У меня в груди защемило.
— Что ж, если это тебя хоть немного утешит, то забрав меня, ты спас меня.
Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, и я ободряюще улыбаюсь ему.
— Это правда. Впервые за свою взрослую жизнь я по-настоящему почувствовала себя свободной,
Он приподнимает локоть, вытирая лицо.
— Ему нужно то, что есть у меня.
— Что именно? — я знаю, что это не я.
Голос Луки понижается.
— Я могу тебе доверять?
— Как ни странно, я доверяю тебе свою жизнь.
Он садится лицом ко мне, наши носы почти соприкасаются. У меня перехватывает дыхание, когда я понимаю, что его одеколон давно выветрился, и его грубый, мужественный аромат окутывает меня, заставляя желать, чтобы его голова не лежала на моих ногах, чтобы я могла сжать бедра вместе.
— У меня есть поддержка комиссара на поставки оружия в Нью-Йорк. Мне просто нужно как-то забрать товар от Капри, чтобы не дать им закрепиться здесь.
— Видишь, у тебя все отлично получается, — я протягиваю руку и глажу его щетинистый подбородок. Он наклоняется навстречу моему прикосновению.
— Когда ты узнаешь больше информации о Грейсоне? С Мэдди все в порядке?
С измученным стоном он садится.
— Скоро. Я просто зашел домой, чтобы принять душ, переодеться и сообщить новости остальным ребятам. Мне нужно организовать наше возмездие, пока мы ждем. У меня есть парень с Мэдди, который присматривает за ней.
Подтягиваю колени к груди, они кажутся холодными без его тепла, лежащего на них.
— Я верю, что он выкарабкается. Судя по тому, что ты мне рассказал, он боец. Он так легко не сдастся.
Он грустно улыбается мне, и у меня разрывается сердце, когда я вижу его таким. Я опускаюсь на колени, обнимаю его за шею и нежно целую в щеку.
Запрокидывая голову назад, его глаза широко открываются, когда он смотрит в мои. Боль, которую он испытывает, кажется, немного утихает, когда его большой палец лениво поглаживает мой локоть.
Разрушая чары, он прочищает горло и садится прямо.
— Что ты готовила? — спрашивает он.
— Карбонару, — я отстраняюсь, моя рука опускается и ложится на его жилистое предплечье. — Не ожидай многого. Я даже терку не могу найти.
Он хихикает, и это заставляет меня улыбнуться: — Спасибо тебе, малыш.
— Я же говорила тебе перестать называть меня так! — я откидываюсь назад в притворном протесте и тыкаю его в грудь.
Он фыркает.
— Прекрасно.
Его теплые пальцы охватывают мою руку.
— А как насчет ‘tesoro’? — спрашивает он хриплым шепотом.
Я несколько раз моргаю, услышав милое прозвище, слетевшее с его губ.
— И почему я твое сокровище, Лука?
Его полные губы растягиваются в улыбке.
— Это потому, что ты такая. Ты — мое украденное сокровище.
Тепло разливается в моей груди.
— Это мило, я принимаю.
Он смеется.
— Хорошо. Тогда согласен.
Я поднимаюсь со своей подушки и собираюсь встать, но он хватает меня за запястье, его глаза ищут мои.