Преданный
Шрифт:
Она умна, она знает мою слабость.
Я укладываю ее на кровать и накрываю своим телом.
— Ты хочешь этого? — я подталкиваю головку члена к ее киске.
Она отчаянно кивает, прикусив губу.
— Весь? — я дразню, скользя головкой внутрь.
— Да, весь, — шипит она, когда я вхожу глубже.
И одним толчком я полностью заполняю ее, заставляя ее вскрикнуть.
— Вот так, детка, кричи мое имя.
ГЛАВА 53
Лука
Я
Я останавливаюсь из-за громких голосов, доносящихся из задней комнаты.
— Это мой дом, а теперь убирайся нахуй, старая сука! — визгливый голос Марии эхом отражается от стен.
— Это дом моего сына. Это ты нежелательный гость в нашей жизни. Ты думаешь, я не знаю, чем занимается твоя семья?
Мамин голос заставляет меня бежать на кухню. Завернув за угол, я нахожу ее — шестидесятилетняя, ростом всего ничего, которая стоит перед Марией.
Я бросаюсь к маме и обнимаю ее за плечи. Мне не нужно, чтобы у Капри появился повод причинить ей боль.
— Что, черт возьми, происходит?
Мама резко поворачивает голову, сверля меня взглядом. — Выражайся прилично!
Я предупреждающе смотрю на нее, снова обращая внимание на свою невесту. Ее темные волосы собраны сзади в пучок, а огромные губы накрашены ярко-розовой помадой.
— Ты не смеешь в таком тоне разговаривать с моей матерью. Это мой дом, и она здесь более желанный гость, чем ты, — я делаю шаг к ней. — Что я тебе говорил, Мария? Я же сказал тебе, что в моем доме ты подчиняешься моим правилам.
Она дерзко задирает подбородок и смеется, — Ты понятия не имеешь. Почему бы тебе не рассказать своей маме, чем ты занимался прошлой ночью? — она издает садистский смешок, глядя на мою маму.
— Я работал, — сохраняю строгий тон.
— Вы оба пожалеете об этом, — она тычет пальцем мне в грудь. — Тебе не мешало бы запомнить, что теперь я на первом месте. Я ясно дала это понять, как и мой отец. Так что ты больше не будешь приводить сюда родственников. Теперь это мой дом.
Она отталкивается от моей груди и стремительно поднимается по лестнице. Проведя рукой по волосам, я поворачиваюсь к маме, которая смотрит на меня с беспокойством.
— Тебе нужно с ней расстаться, — она указывает на лестницу, куда только что вышла Мария.
— Не могу. Слишком многое поставлено на карту.
Достав два стакана из шкафа, я наливаю туда Макаллан и пододвигаю один маме.
— А что насчет той девушки? Розы? — тихо спрашивает она.
— Она помолвлена, — я опускаю глаза и залпом осушаю содержимое своего бокала, чувствуя как обжигает горло.
— Я же говорила тебе не отпускать ее, и посмотри, что случилось, — она шлепает меня по затылку.
— Мне
— Лука Руссо? Интрижка? Серьезно?! — она хлопает ладонью по стойке рядом со своим бокалом.
— Тсс, — бросаю взгляд в сторону лестницы.
— Я многое тебе прощала. Закрывала глаза на твои выходки. Но видеть, как ты упускаешь свой шанс на любовь, — это разбивает мне сердце, сынок.
— Я не могу найти способ все совместить, мам, — пожав плечами, я сделал еще один большой глоток обжигающего напитка.
Она делает шаг ко мне, и ее рука хватает мою.
— Тогда выбирай то, что сделает тебя счастливым. Это все, о чем ты можешь просить от жизни, любви и счастья, — ее глаза наполняются слезами, и у меня в горле встал ком, пока я смотрел на нее.
— Просто подумай об этом, действительно подумай о том, чего или кого ты хочешь. Я хочу больше внуков, желательно. Все, чего я хочу это видеть, как мои сыновья живут той жизнью, о которой они всегда мечтали, той жизнью, которую они даже и представить себе не могли, когда боролись за выживание на улицах .
Я обнимаю ее хрупкое тело, мои эмоции берут верх надо мной.
— Я люблю тебя, мама.
— Я тоже люблю тебя, сынок, — она крепко меня обнимает.
И я знаю, что мне нужно делать.
Я должен выбрать сердцем.
— Давай, уведем тебя подальше от этой сучки. У тебя дома есть немного курицы с чесноком?
Она хихикает и отстраняется.
— Нет, но ты можешь помочь мне приготовить ее сегодня, — она пристально посмотрела на меня.
— Хорошо, если надо.
— Знаешь, мы с Домом раньше готовили вместе каждый вечер. Он готовил намного лучше меня. Все, что ты любишь, я переняла у этого мужчины.
Я улыбаюсь ей и обнимаю за плечи, пока мы идем к моей машине, вспоминая о том, как мы с Розой готовили вместе на моей кухне. Эта чертова улыбка на ее лице, когда она, наконец-то освоила рецепт карбонары. Когда я пришел домой, на кухне царил настоящий хаос, масло забрызгало плитку. Щеки Розы раскраснелись от полной сосредоточенности, а губы были поджаты, когда она натирала пармезан сверху.
Это было идеально.
— Чему ты улыбаешься, как последний идиот? — спрашивает она, прежде чем я захлопнул ей дверь.
— Ничего, — я качаю головой.
Я подъезжаю к складу и проверяю время. Всего на полчаса опоздал на встречу с комиссаром. У мамы провозился дольше, чем рассчитывал. У неё оказалось только половина нужных ингредиентов, пришлось сначала ехать за покупками. Она говорила только о Розе. И о своей чистой ненависти к Марии. По словам моей мамы, у нее плохая аура.
Дверь скрипит, когда я ее открываю, штабеля деревянных поддонов высятся вдоль стен склада, когда я прохожу в офис.