Предатель крови
Шрифт:
— Мне очень хотелось, чтобы меня спас гриффиндорец, лучше всего Поттер, а вы все испортили, — добавил Драко.
— А ты откуда знаешь обо всем этом? — спросил я, пропустив его слова мимо ушей.
— От отца, разумеется.
— А он?
— А он… — Драко перестал улыбаться. — Догадайся сам.
Я уже подозревал это, поэтому только кивнул. Ну, Том! Если окажется, что ты этого еще не знаешь, а расскажу тебе об этом я, и в итоге получится временная петля… Даже не представляю, что может случиться! Будем надеяться, что ничего ужасного…
Пока я размышлял, Малфой успел удрать, а я подумал,
— Ты легко отделался, — кивнул Том, выслушав все это.
— А почему ты нам об этом не сказал?
— Потому что не знал таких тонкостей, — подтвердил он мои подозрения. — Я хоть и со Слизерина, но до полной учености явно дошел только в зрелые годы, а в школе только нахватался по верхушкам. Но в этом нужно разобраться как следует, завтра я этим займусь вплотную.
— Флитвик от тебя скоро под креслом прятаться начнет! — фыркнула Джинни.
— Ничего, ему нравятся студенты с тягой к знаниям, — улыбнулся Том, потом посерьезнел и сказал: — Знаешь что, друг мой Рональд, я хотел бы побеседовать с тобой наедине…
— Мы пойдем проведаем Луну, — понятливо сказала Джинни, взяла Невилла на буксир и потащила прочь из спальни.
Надо отметить, сестричка моя, хоть первое время и дулась на Тома за то, что тот теперь проводит время не только с нами, но и с ровесниками, быстро остыла и успокоилась. Вернее, это Луна втолковала ей, что Тому, вообще-то, скоро семнадцать, если взаправду, а им едва-едва тринадцать, и если наставником Риддл быть может, то встречаться с девочкой настолько моложе — нет. Не поймут и осудят. Довольно и того, что Джинни постоянно торчит в нашей спальне (Луна, впрочем, тоже), либо мы все вместе заседаем в Выручай-комнате, а Том терпеливо растолковывает нам то, до чего мы не в состоянии дойти собственным умом.
Правда, на ровесниц Тома Джинни все равно посматривала недобро, и я подозревал, что если какая-нибудь из них предпримет решительные действия по завоеванию красавца-иностранца (а близнецы уже устроили тотализатор!), то летучемышиный сглаз будет самым меньшим, что дерзновенная особа получит в награду от моей сестрицы.
— Так о чем ты хотел поговорить? — спросил я, когда мы остались наедине, а Том запечатал дверь.
— О слухах и подозрениях… — протянул Риддл и сгреб в кучу свои черновики со звездными картами, переводами и прочим, чтобы не мешались под рукой. — Помнишь, ты рассказывал мне о том, что второй я развоплотился, когда напал на Поттера?
— Конечно, помню. А что?
— Да так, интересно… — задумчиво произнес он. — Больше ты ничего не знаешь?
— Только то, что всем известно, — ответил я. — Волдеморт убил его отца, мать попыталась спасти ребенка и тоже погибла. Но поскольку она закрыла его собой, то дала сыну кровную защиту, как-то так, подробностей я не знаю. Говорят, что сила материнской любви оказалась сильнее Авады…
Том молча взялся за голову и произнес несколько слов из разряда тех, за которые мамочка заставляла нас мыть рот с мылом.
— Ты чего? — удивился я.
— Ничего. Поражаюсь идиотизму своего… в смысле, себя-второго, — мрачно ответил он. — Явно все здравомыслие он оставил в дневнике!
— Ты яснее можешь выражаться, а? Я ничего не понимаю!
— Поверь, я пока тоже, — хмыкнул
— А ты почем знаешь? — удивился я.
— Да понимаешь ли, его время от времени тянет уединиться, избавиться от всеобщего внимания…
— В сортире ты его подлавливаешь, что ли? — нахмурился я, а Том ухмыльнулся:
— И там тоже. Ну и поглядываю, что делается у него в черепушке. В целом — ничего интересного, но дементор его явно напугал. У него в голове постоянно вертится сцена убийства матери, ее голос — она умоляет убить ее взамен Гарри, и еще один, который велит ей отойти… Догадываешься, чей?
— Твой, вестимо, — мрачно ответил я.
— Похоже, что мой, хотя звучит очень уж мерзко, — вздохнул он. — И что-то я сомневаюсь, будто годовалый ребенок запомнил это в подробностях! Хотя память человеческая — штука странная…
— А еще что ты там откопал?
— Ничего ценного, у тебя и то больше серьезных мыслей, — сделал мне комплимент Риддл. — А там в основном страхи: наш декан, дементоры эти, тетка с дядей и кузеном, а самое интересное — Грим.
— Погоди… — я нахмурился, припоминая. — Это предвестник смерти? Черный призрачный пес? Я слышал, Трелони увидела это чудище в чашке Поттера, да?
— Ага, — усмехнулся Том. — Только Поттер повстречал его задолго до того, еще когда летом удрал из дому, но тогда он решил, что это просто бродячая собака. Затем увидел такого пса на обложке книги в магазине, ну а потом Трелони окончательно его перепугала. Он храбрится, конечно, но что толку? Прочие либо считают, что он и в самом деле вот-вот умрет, либо не верят в такие бредни и полагают, будто ему привиделось с перепугу.
— Ты решил его пожалеть и спасти от Грима и дементоров? — скептически осведомился я.
— Не совсем, — туманно ответил он. — Хотя… как получится. Мне интереснее понять, что же связывает его со вторым мной. Если это то, о чем я думаю…
Том покачал головой, помолчал, потом добавил:
— Дементоры просто укладывают его в обморок. А вот после сеансов связи со мной он идет в больничное крыло за обезболивающим.
— Может, он просто легилименцию не переносит? — нахмурился я. — Я вроде читал о чем-то подобном…
— Джиневра тоже пробовала поработать с ним по моей просьбе, как и Луна. На них он так не реагирует, — просветил Том.
— Надеюсь, он вас не опознает? — мрачно спросил я. — Не вспомнит, что вы копались в его мозгах?
— Не думаю, — улыбнулся он. — Ну а от легкого Обливиэйта еще никто фатально не пострадал.
— А почему девчонки, а не мы с Невиллом?
— Для чистоты эксперимента, — был ответ. — Вы с Поттером пересекаетесь постоянно, а девочки — разве только в Большом зале, реакций его не знают и к поведению не присматривались. И уж поверь, Рональд, не в обиду вам с Вилли будет сказано, у них получается лучше и… мягче, если можно так выразиться. То ли у Джиневры с Луной мозги не такие закостенелые, то ли этот дар зависит не только от силы и умений, но и от пола. Надо будет разобраться, — черкнул он что-то в черной тетрадке, которую теперь использовал по назначению, как ежедневник.