Предатель крови

Измайлова Кира Алиевна

Ей-ей, Блэк, по-моему, вовсе не просыпался: большая часть провизии осталась нетронутой, хотя элем он подзаправился, и теперь мирно похрапывал на диване. Ну, его тоже можно понять: в Азкабане условия не курортные, всласть не разоспишься - и холодно, и нары жесткие, поди, а еще дементоры кругом, так что ухо нужно держать востро. Вот Блэк и расслабился...

Правда, он на нас чуть не кинулся, когда я попытался его растолкать, наверно, принял за дементоров. Спасибо, палочки у него не было, да и опомнился он почти сразу же.

– Фу ты, извини, -

сконфуженно выговорил Блэк и первым делом ухватил изрядный кусок пирога с почками.
– Сон такой хороший снился. Ну, про школу. Лето, солнце... и вдруг дементор меня за плечо -- цап! Я и...

– Хорошо, что Рональд умеет уворачиваться, - вздохнул Риддл и уселся на подоконник по давней своей привычке. Можно было подумать, что его одолела ностальгия.
– Ну, мистер Блэк, могу пока сказать лишь одно: вроде бы нас не рассекретили. Вроде бы, - подчеркнул он.
– Думаю, вы не понаслышке знаете, кто такой Дамблдор и на что он способен...

– Конечно, - Блэк дожевал пирог и взялся за окорок.
– С ним никому не тягаться!

– Однако желающие находились, - заметил Том.

– Ты о Гриндевальде? Или о Волдеморте?
– спросил тот. Я предпочитал молча слушать.

– Хотя бы и о них, - согласился Риддл, усмехнувшись.
– А что?

– Да так...
– Блэк подумал и взял еще кусок пирога. Я уж устал удивляться, как это в него столько влезает. Впрочем... поди посиди на голодном пайке столько лет!

– Хватит, - сказал ему Том, явно подумав о том же самом, - а то заворот кишок случится. Бульончику вон попейте, я в банку налил, а то тут термос не добудешь. Правда, он остыл.

– А чары на что?
– не удержался я.

– Рональд, я, по-твоему, идиот -- нести при себе банку с огненным бульоном? А если бы я ее разбил в тоннеле?
– прищурился он.

После беседы с директором и деканом Том вообще пребывал в скверном расположении духа и временами жаловался на мигрень. Девочки его жалели, а я мужественно изображал страдальца и выпрашивал у мадам Помфри зелья. Хотя Том и сам бы мог к ней сходить, между прочим, и это было бы достовернее: у него С.О.В. на носу, а перед экзаменами многие начинают маяться бессонницей и головными болями от переутомления.

– Сейчас разогрею, - добавил он.
– Вуаля! Так вот, мистер Блэк...

Том дождался, пока тот перестанет хлюпать (тарелку он, конечно, трансфигурировать не озаботился, видимо, предоставив эту честь мне), и продолжил:

– Так вот, пока вы отсыпались, наши доблестные преподаватели всеми силами пытались вас найти. Но, разумеется, не сумели, на то она и Выручай-комната...

Иногда Риддл начинал говорить таким вот тоном, вроде бы ласковым и вкрадчивым, но в то же время от него мурашки по коже бежали. "Стальная рука в бархатной перчатке", как-то так, попадалось мне подобное сравнение в книге: чуть не туда дернешься, рука-то и сожмется, шея хрустнет -- и прости-прощай, милый друг...

Насчет дружеских чувств Тома к нашей компании я ничуть не обольщался.

Мы были ему полезны, и он использовал нас на всю катушку, пользуясь своим обаянием и харизмой лидера (кажется, у магглов это называется именно так). Где бы он был, спрашивается, если бы не мы? Правильно, так и сидел бы у окошка, глядя на недоступный большой мир!

Так вот, Том умел быть благодарным, это я уже понял, но только на уровне "ты мне -- я тебе". Можно подумать, он кинулся спасать Поттера там, на стадионе, от большого благородства! Как же... Признание долга ему нужно было, только и всего, Поттер и ляпнул, не подумав, что Том ему жизнь спас. Так или нет, но слова сказаны, а слово, как известно, не воробей, вылетит -- не поймаешь.

И с нами то же самое: мы выручили его -- он помогает нам с учебой, как обещал. Конечно, постепенно накапливается и всякое другое, но основная линия поведения Риддла понятна: он очень не любит оставаться в долгу перед кем-то, но сам с удовольствием подстроит так, чтобы человек ему задолжал. Может быть, без какой-то определенной цели, просто на будущее -- вдруг пригодится?

Но я отвлекся, а тем временем Том с чувством, с толком, с расстановкой пересказывал Блэку события последних суток, а тот мрачнел все сильнее и сильнее.

– Так вот, мистер Блэк, - завершил свою речь Риддл, - мы можем устроить вам свидание с Гарри, это не так сложно, как кажется. Однако он далеко не так сдержан, как мы, поэтому может проговориться о чем-то, чего ему знать не полагается, выдать себя -- и вас заодно -- неосторожным словом... Он не сумеет противостоять, если любой из профессоров -- даже не сам Дамблдор -- попытается прочесть его мысли. А я не всегда сумею его заменить. Вы понимаете, к чему я клоню?

– Если честно, нет, - ответил тот. Лицо у него было печальным донельзя, и я хорошо его понимал.

– У нас на носу экзамены, - терпеливо произнес Том.
– И если мои воспитанники... и не смейся, Рональд!

– Не думал даже, - заверил я, фыркая.

– Так вот, если мои воспитанники, я уверен, по меньшей мере получат "выше ожидаемого", то ваш крестник в лучшем случае заработает "удовлетворительно". И то при условии, что не будет постоянно думать о том, где вы и что с вами. А если он провалит экзамены...
– Том развел руками.
– Останется на второй год, полагаю, как Флинт. Тот тоже чрезмерно увлечен квиддичем, хотя в его годы пора бы уже подумать о будущей карьере, как-никак, седьмой курс! Вы этого хотите для Гарри?

Блэк почесал в затылке, совсем как я. Может, это тоже семейное?

– Ну и что ты предлагаешь?
– спросил он.
– Встречаться с ним нельзя, весточку подать нельзя, а что делать-то? И, кстати, куда мне самому деваться, когда вы все разъедетесь на каникулы? Пропасть я не пропаду, но...

– Вот об этом я и хотел поговорить с вами, мистер Блэк, - судя по улыбочке Риддла, реакции Блэка он просчитал от и до.
– Думаю, решение напрашивается само собой... Скажите, у вас есть жилье?