Предатель крови
Шрифт:
Время до летних каникул пролетело незаметно. Кажется, Гриффиндор чем-то отличился, но я не вникал, не до того было: я знал, что если не стану учиться как следует, ничего хорошего мне в жизни не светит. А первый курс -- это основы, поэтому надо разобраться сразу, а не наверстывать потом. Кое-что я, конечно, знал, все-таки из семьи волшебников, но этого было мало. Дома я нахватался по верхам, и понятия не имел, как работает то или
Кстати, слова о том, что Слизерин -- одна семья, пустым звуком не были. Все прекрасно знали, кто я такой и что у меня за семья, но подчеркнуто это игнорировали. Я был просто первокурсником. Не братом Фреда и Джорджа, я уж молчу о Перси или там Билли с Чарли, а просто Рональдом Уизли. Да, я был плоховато одет по сравнению с тем же Малфоем, но благодаря тому походу за покупками стал выглядеть довольно прилично. И учился я неплохо: пусть в отличники и не метил, но обязательную программу выполнял от и до. Я уже сказал Невиллу, что летом мы будем тренироваться до упаду, потому что ему плохо даются кое-какие заклинания, мне тоже, а поскольку рядом будет его бабушка, то мы сможем невозбранно пользоваться палочками. Он вздохнул и согласился. Мне показалось, что Невилл почти перестал нервничать, а потому делал куда меньше ошибок. Ну и слава Мерлину!
По итогам года Слизерин проиграл: гриффиндорцы снова отличились, директор щедро отсыпал им баллов, так что отрыв у них получился изрядный.
– Не переживайте, - сказал нам Флинт.
– Это грязная игра, а вы здесь ради того, чтобы чему-то научиться, а не просто словить еще парочку баллов, ясно?
Младшекурсники согласно кивнули и разошлись по своим спальням, вещи собирать. Может, кто-то и расстроился, но тут не принято было выказывать истинные эмоции.
– Обидно, - сказал Невилл, когда мы уже сидели в купе, - все старались, а гриффиндорцам начислили баллы не пойми за что.
Я только плечами пожал: начислили и начислили, а по какой причине, дело десятое. Я слыхал от родителей, что от Дамблдора вообще трудно добиться внятного ответа, вечно он говорит обиняками. Да и Мерлин с ним! Я вот куда больше опасался родителей, и не зря...
Для начала, со мной не стали разговаривать, даже поздоровались сквозь зубы, а вот Перси и близнецов чуть ли не облизывать начали, расспрашивать о том, как прошел год... А мне что, я пожал плечами да ушел к себе на чердак. Накормить меня накормят, это точно, а разговаривать я ни с кем не хотел.
Мамочка, очевидно, решила взять меня измором, потому что ужин мне подали в комнату. "Отличный сервис", - подумал я и взялся за вилку. Мне надо было как-то выловить Джинни и попытаться уговорить ее на мою авантюру, но вот беда: она девчонка себе на уме, а мамочка наверняка ее накрутила по самое некуда. И как быть? Если Джинни не согласится, план мой можно выкинуть в помойное ведро! То есть
– Ты доел?
– сунулась Джинни в мой закуток.
– Давай посуду, сегодня моя очередь мыть!
– Ага, - ответил я, - спасибо, очень вкусно, так маме и скажи.
– Ты какой-то грустный, - сказала она, взяв тарелку.
– Это потому, что ты на Гриффиндор не попал?
– Нет, Джин, - усмехнулся я.
– Не поэтому. Ты заходи, как с посудой закончишь. Я б тебе помог, но там внизу, наверно, все собрались?
– Да, а что?
– Не хочу с ними видеться, - ответил я и отвернулся, обняв подушку.
– А ты правда приходи, посоветуемся...
– Я быстро!
– ответила она и ускакала вниз по лестнице.
Вернулась Джинни через час, я уже успел задремать. Ну так пока посуду перемоешь да с мамочкой поговоришь, столько времени пройдет...
– Они ужасно ругаются, - сказала Джинни, когда я ее впустил.
– Как это ты мог поступить на Слизерин, когда родители и братья -- все были на Гриффиндоре!
– Так и смог, - ответил я, запирая дверь.
– Сядь, посидим, поговорим, что ли... Я по тебе скучал.
– Я тоже, - улыбнулась она.
– Рон, ты какой-то невеселый! Тебя там обижают, что ли?
– Нет, - покачал я головой.
– Там хорошие ребята, я не вру. Отцы их, может, и наворотили, но сами-то они причем?
Я помолчал, потом спросил:
– Тебе осенью тоже в школу. На какой факультет хочешь?
Джинни тяжело вздохнула и честно ответила:
– Я не знаю. Все ведь на Гриффиндоре учились... кроме тебя.
– Решай сама, - сказал я, помолчал и добавил: - Лонгботтом приглашает меня к себе на все лето. Тебя тоже, если захочешь. И если сумеешь уговорить родителей. Я не возьмусь, они на меня и так смотрят, будто... даже придумать не могу!
– Мама всю зиму плакала, - сказала Джинни, сев со мною рядом.
– Чуть папа вспомнит о тебе -- она тут же в слезы. Не оправдал чего-то там, не справился, да еще и на Слизерин попал. Я помалкивала. Ты уж прости, Рон, но ты был в школе, а я тут...
– Я потому тебя к Лонгботтому и зову, - ответил я.
– Понимаешь?
– Кажется, понимаю, - кивнула она.
– А... там возражать не будут?
– Нет. Миссис Лонгботтом с тобой позанимается, ты много чего не знаешь, что положено чистокровной волшебнице. А мы с Невиллом будем повторять то, что было на первом курсе, и, может, по второму пройдемся.
– Куда б я ни попала, лишним такое не будет...
– пробормотала Джинни.
– Осталось уговорить родителей... Ничего. Я сумею.
В общем-то, я в ней не сомневался, только не рассчитывал проснуться рано поутру от дикого визга.
– Нет, я поеду, поеду, поеду!
– на одной ноте голосила Джинни. Кажется, папочка пытался ее успокоить, но безуспешно.
– Вы не любите меня, не любите, не любите! Я хожу в обносках, в школе меня засмеют!
Мамочка что-то заворковала, но тщетно, если сестренка разошлась, ее уже не заткнешь.