Предатель жребий не бросает

Самаров Сергей Васильевич

– Даже здесь фальшивку всучить хотели… И бумагу нормальную подобрать не смогли… Торопились…

– Бурураев, похоже, возмутился, потому и…

– Значит, он здесь героин продавал… – Капитан Ростовцев заглянув в пустую коробку из-под телевизора, раскрытую не сверху, а почему-то с торца, и стоящую даже вертикально. Наверное, Али так легче было тащить ее. – В этой коробке его и привез сюда… Базарное, стало быть, здесь место…

Со стороны послышался шум. Спецназовцы повернули на звук стволы автоматов. Но это оказался лейтенант Джабраилов, бегущий

в гору и тяжело, с хрипотцой дышащий. Для подробного осмотра дождались лейтенанта.

Джабраилов приблизился, остановился, переводя дыхание.

– Курить бросай, лейтенант, – посоветовал капитан Юрлов. – В твоем возрасте стыдно такую «дыхалку» иметь…

– Сам себе это же каждый день говорю, товарищ капитан… Все никак собраться не могу…

– Давно куришь?

– Лет с пяти…

– Пропащий человек… – вздохнул Ростовцев. – Посмотри сюда… Он?

Джабраилов к кустам приблизился. «Камуфляжка» лейтенанта была уже в крови. Должно быть, раненых боевиков перевязывал или переносил. Может быть, допрашивал…

– Это Али… – подтвердил Джабраилов.

– Ваха Бачаев бежит… – сообщил капитан Юрлов. – Отняли у него «кровника». Обидится мальчишка. Ему самому хотелось.

– Ему самому хотелось… – согласился Джабраилов. – Он сам должен был убить. Так полагается по адату…

– Переживет… Лучше горькая правда, чем сладкая селедка, – капитан Юрлов любил говорить «крылатыми» фразами.

Ваха подбежал. Минуту, наверное, молча смотрел в лицо убитому врагу. Потом автомат поднял и затвор хотел передернуть, но капитан Юрлов одним движением выхватил из рук мальчишки автомат.

– Во-первых, в убитых мужчины не стреляют…

– Он моего брата убил… – челюсть мальчишки дрожала.

– В убитых мужчины не стреляют… Это во-первых… Во-вторых, здесь идет следственная работа, и, будь любезен, уходи отсюда, чтобы не мешать. Иначе автомат не отдам. Понял?

Ваха кивнул, сделал шаг в сторону, и капитан протянул парню автомат.

– Иди, помогай майору Ялаеву…

Ваха неохотно ушел, но рад был хотя бы тому, что у него автомат не отобрали.

– Тело перетаскивали на полтора метра, – показал Ростовцев след крови. – Зачем?

– Чтобы не видно было сразу, – предположил лейтенант Джабраилов.

– Чтобы тебя, дурака, взорвать… Или Ваху, который стрелять надумал, – объяснил Ростовцев. Если тело относят на такое короткое расстояние без видимой причины, следует искать причину. А причина может быть только одна. Телом мину прикрыли…

– Будем разминировать? – наивно спросил Джабраилов.

– Есть такие взрыватели, – терпеливо объяснил лейтенант Стогов, – работают на освобождение. На него сначала что-то кладут, потом вывинчивают предохранитель. Когда это «что-то» убирают, взрыватель срабатывает… Можешь, конечно, подсунуть под тело руку и держать взрыватель нажатый до скончания дней… Сколько дней сможешь?…

– И что делать? – поинтересовался ментовский лейтенант.

– Аккумулятор к машине отнеси, – посоветовал капитан Юрлов, довольный, что нашел бесплатную рабсилу.

Джабраилов,

словно вину чувствовал за убитого старшего лейтенанта Бурураева, с которым даже дружил, как говорили другие менты, взялся выполнять работу почти с радостью, хотя аккумулятор, как всякий автомобильный аккумулятор, был не слишком легким. Капитан Ростовцев осторожно, не сдвигая тело с места, отыскал в карманах убитого ключи от машины и ушел вместе с ментовским лейтенантом. Лейтенант Стогов вытащил из кармана «разгрузки» моток тонкого и прочного альпинистского каната, сделал петлю и зацепил тело убитого за ногу. Поставить и подсоединить аккумулятор – дело минуты. А еще через минуту белая «Нива» задним ходом подъехала ближе и остановилась под пригорком, чтобы не попасть с участком на одну плоскость. Канат размотали и зацепили за форкоп. И сразу сами убежали подальше, залегли.

Капитан Юрлов привычным движением подправил у рта микрофон «Подснежника»:

– Давай!

«Нива» рванула с места, и сразу же грохнул мощный взрыв. От старшего лейтенанта Бурураева практически ничего не осталось. Только тяжелый башмак с остатками ноги зацепился за канат и пролетел, как авиационная модель на корде, над головами спецназовцев. Лейтенант Стогов сразу начал сматывать канат.

– А если бы Ваха дал очередь? – спросил побледневший лейтенант Джабраилов.

Он, кажется, так до конца и не верил, что тело старшего лейтенанта Бурураева заминировано. И поверил только после взрыва.

– Нас бы всех, как твоего друга, разнесло, – невозмутимо ответил капитан Юрлов. – Потом подполковник Разин с майором Ялаевым собирали бы своих подчиненных по кусочку в радиусе около пятисот метров…

Джабраилову не хотелось верить, что опасность была так близка, но спорить с опытным капитаном он не стал, только головой покачал.

– Волга, Волга, я – Ростов… Кто слышит меня?

– Я слышу… – отозвался майор Ялаев.

– Волга, Волга, я – Ростов… Кто слышит меня из верхних?

Эфир молчал.

– Лейтенант… – капитан Ростовцев освободил место за рулем «Нивы». – Машину отгоняй к своим… На ней будете возвращаться… Это новое транспортное средство вашего отделения милиции… Постарайся, чтобы «Ниву» не сожгли, как «Чероки»… Ждете нас на месте… Мы догоняем своих…

– Понял, товарищ капитан…

Ростовцев только кивнул товарищам, и три офицера сразу двинулись в сторону тропы, чтобы подняться до «снежной бабы» из белого камня и оттуда свернуть на склон и попытаться догнать остальных.

– Ялаев! Пленные есть?

– Раненые… – отозвался румяный майор. – Двое…

– Допросил?

– Обязательно… Как без этого…

– И что?

– Поверху идет их группа. Выносит героин, который им продал старший лейтенант Бурураев. Миллион долларов…

– Фальшивки и «куклы», – сообщил капитан.

– Я слышал… Здесь так и принято рассчитываться… Фальшивки, кстати, на базаре в Грозном имеют ход в половину номинала. Знают, что фальшивки, и берут, чтобы потом где-то в другом месте сбыть…