Предатель. Дочь от любовницы
Шрифт:
Она родилась три месяца назад, и теперь наша с Янковским ячейка общества была укомплектована, что называется, по полной.
– Но папа уже учил меня разному!
– уминая овсянку, запротестовал Глеб, как
– И папа же сказал тебе, что сначала школа, а потом институт!
– с нажимом сказала я, глядя на часы.
Влад, его родители, а также Настя с семьей и мои мама с папой вот-вот должны были прибыть к нам, чтобы проводить сегодня Глеба в школу. Идти он учиться очень не желал, но не потому, что был ленивым или не способным к образованию. Просто наш с Владом сын получился очень самоуверенным, а когда Янковский привез его в свою часть, где обучил Глеба обращаться с огнетушителем и противогазом, и вовсе решил, что математику и русский язык для будущей жизни ему изучать не обязательно.
– Сказал, - вздохнул он, выпив какао.
– Ведь я же тоже хочу стать начальником!
– Вот именно.
– Я взъерошила волосы на макушке сына рукой и скомандовала: - Иди за ранцем, начальник. Вон бабушки-дедушки и папа приехали…
Он умчался к себе, а я, вытерев руки, пошла в детскую, чтобы переложить
Выйдя из дома, осторожно передала ее на руки Владу, который тут же всмотрелся в личико нашей Даши светящимся любовью взглядом, и, когда все собрались вместе, попросила:
– Давайте я сделаю фото на память.
Через пару минут, мои самые близкие и дорогие люди расположились напротив нашего с мужем дома за городом, где мы жили и были счастливы. Впереди всех, совершенно довольный происходящим и уже, кажется, забывший о том, что совсем недавно не хотел в школу, стоял Глеб с букетом гладиолусов.
Я сделала фото и, отступив, окинула свою семью взглядом, в котором сквозила любовь.
В этих самых драгоценных людях была вся я. В них жило мое сердце, способное любить так, как никогда до этого.
Оно не разбилось, несмотря на все то, что я испытала в прошлом. И сейчас, став еще больше и сильнее, вместило столько чувств, что от них сами по себе на глазах появлялись слезы.
– Люблю вас, - тихо сказала своей семье.
На что они хором откликнулись:
– И мы тебя любим, Сашуля!