Предателей (не) прощают
Шрифт:
– Но я все сделаю в срок.
– Хорошо, – именно на такой ответ Давыдов и рассчитывал. – И еще одно: собери мне подробное досье на Князеву Марию Владимировну.
– Сроки? – уточнила всегда собранная Виктория.
– Вчера.
Помощница недовольно сморщила носик, но кивнула. Давыдов устроился в удобном кресле, дождался своего утреннего кофе и уставился невидящим взглядом в иллюминатор.
«Скоро, Манюня, скоро мы встретимся».
Это был совершенно безумный вечер, нереальный просто! Хотя
– Прости, дорогой, – похлопала бабуля завидного жениха по плечу, – но в этом деле тебе придется без меня.
Артему хватило ума не расхохотаться, а состроить печальную моську. Хотя уголки его губ подрагивали от едва сдерживаемой улыбки.
– Лампа, ты разбиваешь мне сердце! – нарочито громко воскликнул этот клоун и схватился за грудь. Хорошо, что за свою. Обычно у Широкого срабатывал хватательный рефлекс на чужую.
– Судьба у меня такая, Артемочка, – разбивать мужские сердца, – патетично заявила неунывающая красавица кино и театра.
– Как же так-то? – разорялся Широкий. – Я не справлюсь с такой потерей! Может, ты еще передумаешь, Лампа? Я умею ухаживать!
Бабуля смерила мужчину внимательным взглядом с головы и до ног, точно рентгеном просветила. Вон друг плечами повел, едва неловкость задавил от ее пронзительных светло-голубых глаз.
– Да, в жадности ты никогда замечен не был.
– Вот! – выставил указательный перст Широкий.
– Но я другому отдана и буду век ему верна, – договорила бабуля и принялась обмахиваться веером, который достала из сумочки.
Из-за работающего кондиционера в квартире была комфортная температура, несмотря на жаркий август за окном. Лампа привыкла работать на публику, а загадочные взгляды из-за веера всегда смотрятся эффектно.
– Как другому? – ахнула я.
– Кто успел перейти мне дорогу? – в свою очередь нахмурился Артем.
– Мы его знаем? – тут же полюбопытствовали мальчишки.
– Хотя… Век – слишком долго. Советы классиков тоже имеют свой срок годности, – постучала мизинцем по подбородку она, размышляя вслух. – Знаете, парни, это Петр Васильевич Большой. Помните, он приходил ко мне в гости, пока вы были?
– Тот с двухъярусным тортом, что ли? – переспросил Артур, а на кивок бабули отреагировал предвкушающей улыбкой: – Надо его еще потестить*.
*потестить – проверить.
Я заранее ужаснулась, а вот Лампа, наоборот, отреагировала с завидным спокойствием.
– Только аккуратно, у жениха моторчик слабый, – предупредила бабуля. – Пусть хотя бы до свадьбы доживет.
– Само собой! – Братья подмигнули друг другу и стукнулись кулаками.
– Петр Большой? – округлил глаза Артем. – Тот, кто основал известный во всем мире фонд помощи солнечным детям?
Лампа снисходительно кивнула:
– Петя – альтруист до мозга костей и мой скромный поклонник.
С таким человеком ссориться – себе дороже обойдется.
– Никаких проверок! – железобетонно заявила
– Ну ма! – заныли мальчишки.
– Не можем же мы Лампу отдать кому попало?! – возмутился Тимур.
Защитники растут! И я бы даже порадовалась, наверное, в другой день, только не сегодня.
– Вот пусть Лампа и проверяет своего жениха, если сомневается в выборе, – уколола я бабушку. Жизненная мудрость в ней жила до очередного любовного приключения. В делах сердечных, дожив почти до семидесяти, Лампа оставалась легкомысленной девчушкой. – А вы не лезьте! Или дополнительных репетиров нанять, чтобы хорошенько подготовиться к началу учебного года?
– Сорри*, – развел руками Артур, глядя на бабулю. – Ма умеет убеждать.
*сорри – прости (с англ).
Тимур лишь губы поджал, но, я уверена, и он не станет в открытую идти против моего запрета. С детства я общаюсь с ними на равных и собственным примером научила, как важно доверие в семье.
Сыновья выросли в полной свободе, мы научились понимать друг друга с полувзгляда. Только с этим боксом коса на камень нашла!
Хотя у меня еще теплилась надежда, что у мальчишек это очередная хотелка, ничего серьезного. И они об этом желании через неделю даже не вспомнят, как о роликах, которыми бредили еще года два назад.
– Я не только блестяще подбираю аргументы, но и обладаю превосходной памятью, как для бабецл. – Правильно Темыч говорил, я злопамятная! – Поэтому я все еще жду ответа на главный вопрос: как вычислили Боброва?
Сыновья вновь, как по приказу, отвели глаза.
– Ты не бабецл! – попытался задобрить меня Артур, но признаваться в главном не спешил.
– Почаще телефон оставляй без присмотра, они и не о том узнают, – вздохнула Лампа, сдавая своих подельников. – Хотя бы пароль сложный поставь, а не день рождения этих подрастающих гениев!
В первое мгновение у меня потерялся дар речи.
– Так вы теперь в моем телефоне, как у себя, лазите? – я почти перешла на ультразвук от возмущения.
Дожила!
Двойняшки попытались испепелить бабулю взглядом, но Лампа много лет выдерживала свет софитов, поэтому даже не дрогнула.
– Сорян, парни, – развела руками наша новоиспеченная пикси. – Вы, конечно, мои мэйты*, но Шуша – мать.
*мэйт – друг, приятель, объект, к которому человек испытывает особенно сильные чувства.
«И здесь не поспоришь, мать ва… Раз, два, три… – перед тем как заговорить, я мысленно сосчитала до двадцати, но гнев не поутих. – Тоже мне, шпионы доморощенные!»
– Может, я еще чего-то не знаю?– Я не приверженец давления на детей, они не хуже взрослых разбираются в том, что есть плохо, а что хорошо. В некоторых моментах даже лучше. Но в таких ситуациях, когда мозг кипит от возмущения, очень сложно держать себя в руках. – Вы не только по чужим телефонам лазите, но и чеки мои проверяете, следящие программы запустили?