Предателей (не) прощают
Шрифт:
Мы вошли в один из самых шикарных ресторанов нашего города, сели за столик, Давыдов сделал заказ, и я не выдержала:
– Ты хочешь перехватить Виталия в ресторане?
– Виталия? – искренне удивился он, и моя чуйка тут же встала в стойку, словно гончая.
Что ж ты раньше дремала, зараза?
– Боброва, – напомнила ему, прищурившись.
– Нет, Маша, в ресторане я хочу поужинать, – улыбнулся мужчина. – Вкусная еда, приятная компания – что еще нужно для прекрасно проведенного вечера?
Я опешила от такой наглости.
Заманил,
– То есть твои великие дела – это банальный ужин в ресторане? – разозлилась я, но пришлось отложить разговор: официант принес заказ.
Я не настолько низко упала, чтобы устраивать сцены на людях.
– Ну почему же? – ответил мне Иван, как только мы вновь остались в своем подобии одиночества. – Дела впереди, а сейчас мы поужинаем, отдохнем и как раз обсудим план действий.
Я поджала губы. Вроде он и ничего крамольного не совершил, но все равно хотелось сорваться. Почему я дважды отказывалась от совместного ужина? Боялась, что если позволю Давыдову начать сближение, то нас уже будет не остановить.
Мужчина пригубил сок из своего бокала, меня же дожидалось красное вино.
– Ты подумала, что я просто затащил тебя сюда под предлогом помощи с этим делом? – склонил голову набок он и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: – Я могу набить Боброву морду, но это не решит наших проблем с заказчиками.
– Наших? – выгнула брови я.
– Фотограф мой, значит, и проблемы наши.
Что душой кривить, такой ответ дал несколько дополнительных баллов Давыдову в моих глазах.
– И что ты придумал?
– Завтра будет благотворительный вечер по сбору средств на строительство больницы для онкобольных детей. Мы наверняка встретим там этого Боброва.
– Мы?
Иван округлил глаза:
– Только не говори, что заставишь меня идти в гордом одиночестве! К тому же это не мне этот тип задолжал публичные извинения.
– Думаешь, Виталий так просто возьмет и извинится, признавшись в клевете? – хмыкнула я. Этот бобер, почти что скунс, вряд ли смелая тварь. Скорее вечно дрожащая.
– Предоставь это мне, Маша, – как-то хищно усмехнулся мужчина. – Извинится и обелит тебя перед заказчиками.
– Звучит слишком невероятно, – заметила я, но верить все равно хотелось.
– Да и отметелить его я всегда успею.
То ли Давыдов говорил слишком уверенно, то ли я устала быть сильной женщиной, но доверилась и успокоилась.
Мы поужинали в приятной атмосфере, я получила удовольствие от прекрасной кухни и спортивных баек Ивана.
Конечно же, мужчина вызвался подвезти меня домой.
Пока мы ехали, в салоне играла тихая музыка, говорить не хотелось, но как только припарковались возле моего дома…
– Не хочешь меня спросить, как будем реабилитировать твою карьеру? – повернулся ко мне Иван.
– Публичных извинений разве не хватит? – хмыкнула я.
– Этот Бобров знал, на что бить, если медиаспециалисту подмочить репутацию, то к нему мало кто решится обратиться в будущем. Даже те, кому, в общем-то, плевать
– И что ты предлагаешь? – я прекрасно знала все то, о чем говорил мужчина. Проработала ведь в этом акульем бизнесе немало. И уже просчитывала варианты, как можно было вернуть доверие клиентов. – Поучаствовать в благотворительности? Сделать фэшн-выставку?
– Взять у меня интервью.
– Что? – едва не расхохоталась я. – Ты не даешь интервью!
Иван довольно хмыкнул.
– Ты следила за моей карьерой?
– Пф-ф-ф! Больно надо! Просто слышала… – Прямо почувствовала, как к лицу жар прилил! – Известные люди, оберегающие свою личную жизнь, редкость в нашем бизнесе.
– Бокс мне полностью компенсировал публичность, – пожал плечами он. – Столько лет у всех на виду.
– Мне казалось, ты именно этого и хотел, – тихонько добавила я, кусая губы.
Давыдов отвел взгляд.
– Хотел и получил. – Линия плеч мужчины стала напряженной. – Возьмешь у меня интервью, сделаешь ряд снимков, и заказчики опять пойдут косяком.
– Я не журналист!
– Ты всегда хотела писать, разве нет? – вдруг спросил Иван, пристально глядя мне в лицо.
И от этого его взгляда все воспоминания стали ярче.
Я действительно когда-то мечтала окончить филологический, но все, что сумела, – курсы фотографов и заочное высшее в политехе. Дети, работа… журналистская карьера отнимала бы непростительное количество времени, которое я не могла забрать у мальчишек. Да и перегорело как-то… Фотография меня теперь привлекала значительно больше.
– Что было, то прошло. Мне нравится то, чем занимаюсь.
Я ведь и замуж выйти за Давыдова мечтала. Так что теперь?
Наши мечты на то и мечты, что не обязаны сбываться.
– Не пригласишь меня на кофе? – вдруг спросил Иван, опять возвращаясь к образу наглого себя.
А ведь я только успела расслабиться!
В окошко с моей стороны постучали. Я открыла дверцу.
– Ну наконец-то, Машенька! – едва ли не пропел Широкий. – Заждался уже! Машинка сломалась? Починим!
Я и слова сказать не успела, как он помог выбраться мне из авто и подмигнул вконец опешившему Давыдову:
– Спасибо, шеф, что доставили мою радость!
Судя по лицу Ивана, ему эта благодарность Артема явно поперек горла-то встала…
Не будь Давыдов Давыдовым, стерпи он все это молча и останься в машине!
Нет, выбрался наружу, уставился на Широкого волком. Того и гляди дыру протрет аккурат между глаз!
– Машенька? – притворно спокойно переспросил Иван. А сам губы поджал, кулаки стиснул – кипит!
И с чего, спрашивается?
Я – женщина свободная!
– Да, Машенька-Машутка, – едва ли не пропел Артем, обнимая меня и зачем-то крепко притягивая к своему боку, словно всегда имел на это право. – Обещалась пораньше прийти, я уже и ужин приготовил к твоему приходу, заждался! Вот вышел встречать.