Предатели Гора
Шрифт:
— Теперь осталось недолго дружище, — усмехнулся Амилиан.
— Это точно, друг, — печально улыбнулся Сурилий. — Не думаю, что это займёт у них много времени.
— Посмотрите туда, — позвал наблюдатель, указывая на внешнюю гавань. — Я не знал, что у них было так много кораблей.
— Где!? — крикнул я.
— Вон там, — махнул рукой наблюдатель в сторону реки.
За боновым заграждением открытым теперь в трёх местах, я рассмотрел целую флотилию парусов, длинных низких треугольных, характерных для парусного вооружения галер.
— Собрались для убийства, сволочи, — зло процедил один из мужчин.
— Где труба! — закричал я. — Подзорную трубу сюда! Стёкла строителей!
В тот
— Да принесите же мне стёкла! — уже заорал я.
— Стёкла! — поддержали мой крик сразу несколько человек.
— Один из кораблей Коса разворачивается, — сообщил наблюдатель.
— Ничего не понимаю, — растерянно сказал другой.
— Смотрите, они приближаются! — крикнул ещё один.
— Сколько же их там? — спросил кто-то.
— Откуда у косианцев взялись такие корабли?
— Косианцы на плотах и лодках приближаются, — предупредил наблюдатель. — Ещё немного и начнут стрелять.
Над нашими головами пронёсся тарнсмэн, прибывший со стороны русла реки, и державший курс к цитадели, явно заходя на посадку.
— Щиты к краям пирсов! — скомандовал Сирилий, обнажая свой меч.
Женщины и дети сгрудились в центре причалов и присели. Многие из женщин сгибали спины и низко опускали головы, прижимая к себе детей, прикрывая из своими телами. Над причалами стало шумно от плача испуганных детей, криком женщин, приказов мужчин.
— Вот стёкла, — сказал мужчина, протягивая мне подзорную трубу.
Я, буквально вырвав у него из рук прибор, прижал его к глазу. Через пару мгновений наведя резкость, я нашёл в окуляре флагман приближающейся флотилии. Меня интересовал флаг, развевавшийся на флагштоке, установленном на юте. Потом я опустил трубу и сложил её.
— Какие у них цвета? — поинтересовался кто-то.
— Синий цвет Коса, — зло бросил я.
Сурилий, сжав меч, так что побелели костяшки пальцев, посмотрел вниз на фигуру потерявшего сознание Амилиана.
— Но, у Коса нет таких сил на реке, — растерянно один из мужчин.
— Посмотрите-ка на тех, что на плотах, — указал его товарищ.
— Кажется, они здорово забеспокоились, — заметил наблюдатель и, протянув ко мне руку, спросил: — Могу я посмотреть?
Я передал ему стёкла, и он торопливо навёл их на горло гавани. Корабли уже подошли ближе. Теперь и невооружённым глазом можно было разглядеть, синий цвет развевавшегося на корме флагмана знамени.
— Это не флаг Коса! — вдруг восторженно крикнул наблюдатель.
— Какая разница, это всего лишь разновидность их флага, — мрачно сказал я, — возможно, знамя их сил на реке.
— Это — флаг Порт-Коса! — закричал он. — Это — флаг Порт-Коса!
— Флаг Порт-Коса! — прокатился крик по причалам.
— Ну и что? Какое это имеет значение? — спросил я, не понимая охватившего людей возбуждения. — Порт-Кос — не более чем колония косианцев, цитадель его власти на Воске.
— Топаз! — восторженно крикнул кто-то из столпившихся здесь мужчин.
— Топаз! Топаз! — поддержали его крик сотни голосов.
Сурилий принялся трясти Амилиана, пытаясь привести его в сознание. Из глаз мужчины
— Топаз! — кричал он при этом Амилиану. — Марк прошел! Это — Каллидор из Порт-Коса! Это — клятва топаза!
— Ничего не понимаю, — растерянно проговорил я.
В этот момент я увидел, как флагман речной флотилии, внезапно, пройдя сквозь открытую брешь в боновом заграждении и буквально очистив по пути борт косианского корабля от весел, ворвался в гавань. Таран другой галеры с треском врезался точно в мидль-шпангоут ещё одного косианца. На моих глазах команды оставшихся трёх косианских кораблей попытались выбросить свои суда на мель, направив их к берегу. Один из них, вздрогнув всем корпусом, выскочил на отмель прямо перед постом охраны. Косианцы на плотах попытались было замкнуть цепи на плотах и, восстановив заграждение, перекрыть вход в гавань. Однако четыре или пять из подошедших галер, воткнулись в плоты и, задрав тараны, буквально вдвинули их в гавань, очищая проход. Команды двух других косианских кораблей, оставшихся в гавани неповреждёнными, но не успевавшими достичь отмели, начали выпрыгивать за борт, и по грудь погрузившись в воду, брести к берегу. Несколько галер пришвартовались прямо к бонам и выбросили на плоты десанты. Косианцы, которые в тот момент находились там, незамедлительно покинули свои позиции, так и не успев восстановить заграждение и оставив все три прохода открытыми. Теперь два кластера плотов свободно плавали в гавани, а два других, закрепленные только с одного конца к огромным сваям, вкопанным в грунт у постов охраны с каждой стороны входа в гавань, уже не исполняли своих функций. В самой же гавани те лодки и плоты косианцев, что вышли не штурм причалов, теперь поспешно отходили к берегу, в надежде успеть уйти под прикрытие постов охраны. Через образовавшуюся огромную брешь в заграждении, в гавань одна за другой входили галеры вновь прибывших. Флагман занял позицию параллельно причалам.
— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — растерянно спросил я. — О каком топазе идёт речь?
— Похоже, Вы действительно чужой в Форпосте Ара и на реке, — заметил один из окружавших меня мужчин. — Клятва топаза первоначально была соглашением между речными пиратами, залогом их взаимопомощи и, в случае опасности, союза заключённого между Поликратом на востоке и Рагнаром Воскджардом на западе. Когда речные порты и их жители, доведённые до крайности разбоями, нападениями и требованиями дани, поднялись против этих пиратов, топаз попадал в руки победивших повстанцев. Собственно Лига Воска и возникла в результате этой победы.
Я, конечно, знал кое-что о Лиге Воска. Например, что её штаб-квартира находится в городе Виктория, на северном берегу Воска, между Финой и Тафой. Благодаря постоянному присутствию патрулей союза на реке, пиратство, и особенно крупномасштабное, доведённое до своего рода направления в бизнесе, было в значительной степени пресечено на всём протяжении Воска, от Беловодья на востоке близ Лары, города Салерианской Конфедерации находящегося у слияния Воска и Олни, до дельты.
— И этот камень — является символом клятвы, — пояснил мне мужчина. — Это изначально был довольно необычный камень. Внутри него различные вкрапления и оттенки складывалась в замечательную фигуру — речную галеру. Однако позднее этот камень был разломлен на две части. Теперь в каждом отдельно взятом куске, никакого корабля не видно, вкрапления и окраска кажутся просто дефектами камня. Однако, если сложить обе части вместе, галера появляется снова. Изначально, один обломок топаза хранился у Рагнара Воскджарда, вожака пиратов на западе, а другой у Поликрата, возглавлявшего речных разбойников на востоке. Каждый из них, когда нуждался в поддержке, посылал свою часть камня союзнику, и тогда их эскадры объединялись.