Предатели Гора
Шрифт:
Фургон дёрнулся вперёд. Возница не стал пытаться вытащить свою повозку на дорогу строго перпендикулярно, а взял немного наискосок, направив фургон по восходящей диагонали. Грабителей, привязанных за шеи, потянуло вперёд. Один из них, не удержавшись на ногах, свалился в воду и пробороздил пузом по дну канавы несколько шагов. Подняться на ноги ему удалось, только когда движение фургона замедлилось.
— Подставляйте спины! — крикнул я пленникам.
— Осторожней! — закричал кто-то с дороги, возможно, один из тех, что спешились с других фургонов
— Осторожней! — вторил ему другой голос.
— Он опрокидывается! — в ужасе закричал вожак шайки.
Подскочив к фургону с нижнего бока, я попытался подставить плечо под борт, но поскользнулся и скатился на дно канавы. Фургон, вырывая колёсами траву и оставляя глубокие полосы в склоне, скользил боком вниз прямо на меня. Едва почувствовав под собой твердую опору, я рванулся вверх и, уперевшись руками в уже нависающий надо мной борт фургона, кое-как смог удержать его.
— Что там у вас происходит? — крикнул человек с дороги.
Посмотрев вверх, я увидел там несколько фонарей.
— Я вижу там четверых мужчин, по ту сторону фургона, — ответил ему кто-то. — Кажется уже всё в порядке. Они удержали его.
Я услышал, что когти первого тарлариона скребли по камням дороги. Несколько человек, подскочили ко второму ящеру и, схватив его под уздцы, потащили его наверх. Другие, вцепившись в борта и передние колёса, в меру сил помогали тащить фургон на дорогу. Конечно, частично это делалось исходя из духа дорожной солидарности, но, не стоит забывать и о том, что люди торопились как можно скорее продолжить движение. Задерживаться в этих местах было небезопасно, особенно для беженцев из окрестностей Форпоста Ара.
— Я вижу внизу ещё одного человека, — сказал один из тех, кто стоял на дороге.
Я задержался на дне канавы, чтобы забрать свой дорожный мешок. Он был мокрым насквозь, впрочем, как и я сам, с той лишь разницей, что я промок от пота. Признаться, я очень испугался в то мгновение, когда фургон начал переворачиваться. Теперь он стоял выше меня, на дороге, но, всё ещё наклонившись, ибо его левое заднее колесо стояло на самом краю обочины. Кромешная мгла и встречное движение по другой стороне дороги делали попытку полностью выехать на дорогу небезопасной. Существовала немалая вероятность того, что продолжая двигаться наискосок, фургон мог зацепиться оглоблями со встречным, сбруя перепутаться, а люди попасть под лапы тарлариона.
Поднявшись на дорогу, я поставил свой рюкзак на задок фургона.
— Он из алой касты, — сказал один человек другому.
— Поднеси фонарь сюда, — велел я товарищу возницы, который всё ещё держал под уздцы тарлариона запряжённого в следующий фургон.
— Эй, да это же — Андрон, разбойник, и его шайка! — внезапно выкрикнул один из стоявших мужчин, тыкая пальцем в вожака шайки дорожных грабителей.
Начавшая было расходиться толпа, собралась снова. Послышались злые крики.
— Переехать их шеи колесами! — предложил кто-то из толпы.
— Лучше на кол их! — закричал
— Нет, привязать их за ноги к фургону и тащить пока не сдохнут, — высказался третий.
— На колени, — приказал я разбойникам.
Толпа собралась приличная, и у меня уже не было уверенности, что я смог бы защитить их. Признаться, я не рассчитывал, что эти проходимцы окажутся столь известными.
— Головы склоните, — посоветовал я своим пленникам. — И постарайтесь выглядеть настолько безопасными насколько возможно.
— Повесить их на цепях и в железных ошейниках перед постоялым двором! — предложил кто-то из собравшихся.
Казнимый таким способом мужчина иногда может промучиться два, а то и три дня.
— В цепи и на доски, — выкрикнул другой.
Это — почти аналогичный способ казни, при котором жертва приковывается ошейником и кандалами к параллельным вертикальным доскам, платформам или столбам. Такое можно встретить в портовых городах около причалов. Похоже, что тот, кто предложил подобное, скорее всего, был уроженцем речного порта Форпоста Ара. В сельской же местности чаще сажают на кол, обычно устанавливаемый около перекрестков.
— Лучше пусть их растопчут тарларионы, — заявил ещё один.
— Нет, давайте разорвём их, — предложил его сосед.
В этом случае руки и ноги жертвы привязывают веревками к сбруе двух тарларионов, которых, просто понукают в противоположных направлениях.
— Да, это действительно лучше, — согласился с этим предложением первый.
Если кто-то делит с виновным Домашний Камень то, конечно, казнь зачастую может оказаться довольно гуманной. Обычно, в этом случае приговорённого раздевают, привязывают к столбу и, избив палками, отрубают голову. Такие способы умерщвления, как вывешивание на цепях, приковывание к доскам, и тому подобные, скорее являются устаревшими и редкими способами казни.
— Нет у нас времени на это, — заявил один из мужчин, и, сквозь пелену ливня я увидел, что его нож покинул ножны. — Я просто перережу им глотки.
По толпе пробежал ропот одобрения. Коленопреклонённые пленники испуганно заозирались.
— Мы не можем тратить время впустую, — пояснил мужчина. — Как только буря прекратится, и раздует облака, тарнсмэны Артемидория снова начнут нападать на колонны.
Артемидорий, о котором шла речь, был косианцем, капитаном отряда наёмников-тарнсмэнов.
— До утра осталось всего несколько анов, — напомнил мужчина.
Мужчина с ножом шагнул вперед, но я встал на его пути.
— Это мои пленники, — объявил я.
— Они слишком известны на этой дороге, — покачал головой мужчина с ножом.
— Отойди, — посоветовал другой. — Позволь нам свершить правосудие.
— Эй, что тут случилось? Фургоны сегодня пойдут? — донёсся мужской голос из-за спин.
— Нас здесь много, — любезно сообщил мне мужчина с ножом.
— Фургон всё ещё не на дороге, — напомнил я ему, указывая на левые колеса. — Давай-ка мы поедем дальше, а вместе с нами и вся колонна.