Предатели. Войско без знамен
Шрифт:
Казус генерала Полякова во всех отношениях не имел прецедентов в истории отечественных спецслужб.
«Топхэт» не только поставил своеобразный рекорд по длительности работы в пользу противника и по объему переданной им секретной информации политического и разведывательного характера. Рекорд еще и в другом — все это время «кроту» удавалось не попасть в поле зрения нашей контрразведки. Впрочем, последнее обстоятельство вполне объяснимо.
Во-первых, Поляков долгие годы являлся кадровым офицером ГРУ Генштаба ВС СССР, и хотя бы поэтому был досконально осведомлен о
Во-вторых, американцы тоже не благодушествовали, а оберегали своего сверхценного источника самыми изощренными способами, начиная от мероприятий по дезинформации, призванных отвести от «Топхэта» любые подозрения в проведении им враждебных СССР акций, и кончая применением самой совершенной радиоэлектронной аппаратуры.
С 1980 года, когда «Топхэт» после заграничных вояжей окончательно «стал на якорь» в Москве, американцы для поддержания с ним связи использовали только бесконтактные способы — тайники и радиосредства. Последним отводилась решающая роль, для чего агенту вручили устройство размером с пачку «Беломора», из которого он производил «радиовыстрел» — передачу сведений, длившуюся не более 3–4 секунд.
Предварительно закодировав информацию — страницу машинописного текста, — «Топхэт» засовывал в карман плаща пачку «Беломора», садился в «букашку» или «червонец» — номера троллейбусных маршрутов, проходящих мимо американского посольства на Садовом кольце. Стоило троллейбусу поравняться со зданием дипломатической миссии США, агент нажимал нужную кнопку, и… игра сделана! Поди, попробуй запеленговать — да никогда!
Лишь в редчайших случаях «Топхэт» производил тайниковые закладки. При этом магнитные контейнеры он не только изготавливал собственными руками, но и лично закладывал их на традиционных маршрутах передвижения своих операторов из ЦРУ.
Что касается выемки контейнеров, то эти операции никогда не были для предателя в тягость. За контейнерами он не шел — летел на крыльях: деньги-то по радио не примешь! И хотя ох и не генеральское это дело, изымать тайники, но разве можно отречься от денег? Недаром сказано: «Не отрекаются любя». Впрочем, справедливости ради надо отметить, что вознаграждение Полякову (по его собственному требованию) американцы редко выдавали валютой или рублями. За 25 лет безупречной службы англо-саксонским хозяевам Поляков в общей сложности получил около 90 тысяч рублей наличными. Вознаграждение, как правило, было в виде ювелирных изделий из драгоценных металлов с бриллиантами, уникальных столярных инструментов и рыболовных принадлежностей. К слову, все свободное от шпионажа время Поляков что-то строгал, пилил, мастерил либо ловил рыбу…
Свидетельствует полковник Черкашин:
«Поляков — один из многих американских агентов, которые были раскрыты и осуждены после вербовки Эймса и Хансена в 1985-м — в «год шпиона». Однако его место особое в этом трагическом и страшном списке, поскольку никто другой из остальных не занимал столь высокого положения в иерархии советского разведывательного сообщества и никому так долго, и так эффективно,
Случай с Поляковым уникален, поскольку ему удалось, сотрудничая с ФБР и ЦРУ, избежать ареста в течение двадцати пяти лет. Разумеется, это к вопросу о профессионализме работавших с ним сотрудников спецслужб США и неэффективности наших органов государственной безопасности».
Бывший американский спецслужбист Пит Эрли в одной своей публикации утверждал, что «Топхэт», будучи задержанным, попросил доставить его на прием к председателю КГБ СССР Виктору Михайловичу Чебрикову, которому якобы в беседе с глазу на глаз поставил условие: он чистосердечно рассказывает все о своих «деяниях», а Комитет не преследует его семью.
Можно смело утверждать, что версия Эрли — не более, чем трогательная святочная сказочка, ибо в те времена изменнику путь был заказан везде, кроме, разумеется, следственного изолятора в Лефортово и расстрельной камеры.
Да и сам ультиматум Полякова смахивает на торг, что тогда совершенно было исключено. Спецслужбы торговались, выручая лишь своих кадровых сотрудников. Предателей никто не пытался выручить. Дорога у них была лишь в тюрьму или на эшафот.
Правда, в XXI веке ситуация изменилась кардинальным образом, но это уже совсем другая история…
Глава шестая
«Командовать парадом буду я!»
На начальной стадии сотрудничества неожиданным камнем преткновения стало разное видение резидентурой КГБ и Хансеном способов связи.
По выверенной десятилетиями практике советской разведки сотрудники резидентуры всегда сами подбирали места для тайников и сигналов для агентов, и, как правило, вели всю подготовительную работу. На этот раз все было ровно наоборот. Резидентуре оставалось лишь закладывать тайники и проставлять сигналы.
Действительно, стоило лишь полковнику Черкашину заикнуться о том, что места для тайниковых операций будут подбираться резидентурой, как новобранец тут же заявил: «Ну уж нет! Я не собираюсь в костюме ползать на четвереньках и шарить в грязи».
Таким образом, он давал понять полковнику, что желает иметь железную легенду по каждому своему движению.
Черкашин возразил: «Делайте так, как скажем мы».
На что Хансен ответил: «Нет, это Выбудете делать то, что скажу вам Я!»
На практике же связь осуществлялась так.
Сотрудники резидентуры находили места для закладки тайников, а Хансен одобрял их или отвергал. Первый тайник для Хансена был заложен на противоположной стороне улицы, где находился его дом. Остальные закладки делались на расстоянии нескольких километров от него.
Обычно Хансен сначала ставил сигнал, затем закладывал тайник. Кто-то из сотрудников резидентуры фиксировал сигнал, вынимал вложение, оставляя для агента новую закладку, и уезжал — все делалось «в одно касание». Хансен возвращался, зачищал тайник, ставил об этом сигнал и этим заканчивал свой этап операции.
Таким образом, для резидентуры операция состояла из одного этапа, тогда как Хансену приходилось преодолевать от четырех до пяти: прочитать сигнал, заложить тайник, изъять вложение, уехать, затем на следующий день приехать и проверить сигнал о выемке вложения.