Предательство в Крондоре
Шрифт:
Оуин закрыл глаза и приложил два пальца к переносице.
— Опять эти головные боли? — сочувственно спросила Гамина.
— Ничего, пройдет. — Оуина донимали редкие, но сильные головные боли с тех пор, как он разделил с Пагом чашу Рлинн Скрр. — Боль постепенно становится слабее.
— Когда вернемся в Мидкемию, мой юный друг, — утешил Оуина Паг, — ты обнаружишь, что владеешь такими силами, что и представить не мог.
— Если вернемся… — вздохнул Оуин.
Паг взглянул на Оуина, и на его лице
— Вернемся.
— Ну ладно. — В голосе Оуина слышалось облегчение. — Что еще нам нужно?
— Ничего, кроме знаний, — ответил Паг. — Все ли залы этого сооружения мы исследовали? — спросил он Гората.
— Да, — кивнул темный эльф.
— Тогда завтра попробуем вернуться домой, — сообщил чародей.
— А почему не прямо сейчас? — удивился Горат.
— Оуину и мне нужно хорошенько отдохнуть перед этой попыткой, — объяснил Паг. — Я много знаю о рифтах и их природе, но конструкция этого механизма мне незнакома, и он может работать не совсем так, как цуранийские машины, с которыми я сталкивался. Поэтому я не хочу допустить ошибку просто из-за усталости. Так что мы выспимся и затем начнем.
Горат кивнул, соглашаясь.
Оуин, утомленный долгими поисками маны, прилег.
— Горат, можно задать тебе один вопрос?
— Говори, — откликнулся темный эльф.
— Когда ты поклонился королеве… Это ведь был ритуал, но я не понял его сути.
Горат надолго задумался.
— Когда я впервые увидел Эльвандар, — начал он наконец, — я назвал его Бармалиндаром, по имени легендарного золотого мира. Каждый эльф считает, что это его родной дом, его наследство.
— Восхитительно, — признал Паг. — Я разговаривал с принцем Калином, Томасом и другими эльфами, но об этой легенде слышу в первый раз. Я думал, что ты — уроженец Мидкемии.
— Так же, как драконы и валкеру. Но духовный корень нашей расы лежит вне пределов Мидкемии, — сказал Горат. — Когда мы умираем, то отправляемся на Благословенные острова, где присоединяемся к Матерям и Отцам, ушедшим ранее. — Горат взглянул на Оуина. — Настанет время, и один из моих людей услышит зов, который заставит его отправиться в Эльвандар. Мой народ сочтет его предателем, — Горат закрыл глаза, и в голосе его зазвучали нотки сожаления: — Это произошло со мной. Пытающихся достичь Эльвандара убивают до того, как они доберутся до этого благословенного места. Некоторым, однако, удалось дойти, и эльфы назвали их «возвратившимися». Они приняли новые имена и стали эльфами, как будто были ими всю жизнь.
— Чего я не понял, — вспомнил Оуин, — так это слов королевы о том, что ты еще не закончил свое возвращение. Что это значит?
— Я все еще связан с прошлым — есть обязательство, которое не позволяет мне полностью слиться с Эльвандаром.
— Какое обязательство? — не понял Оуин. — Я думал,
— Я должен убить Делехана, — бесстрастно напомнил Горат.
— О, — Оуин безнадежно вздохнул и привалился спиной к стене пещеры. Они молчали, пока Гамина готовила, а Паг размышлял над возможностями оживить рифтовую машину.
Джеймсу уже приходилось присутствовать при пытках, но никакого удовольствия в этом он не находил. Арута все еще питал надежды узнать о плане Делехана.
Заключенный был кем-то вроде вождя или полководца, то есть, очевидно, знал гораздо больше, чем простые тролли и гоблины, составлявшие большую часть войск Делехана. Взятые в плен люди-отступники ясно дали понять, что этот моррел — единственный, кто в курсе происходящего.
А происходящее очень тревожило Аруту.
Они послали разведчиков вверх по горной тропе, и выяснилось, что нет никакой второй армии, спешащей оказать поддержку первой. Силы, разгромленные при Северном Форте, составляли большую часть армии Делехана в этом районе. Тысячи воинов, гоблинов, троллей и группа чародеев, известных как Шестеро, скрывались в каком-то другом месте.
Моррел застонал, когда веревки натянули. Его ноги были привязаны к двум железным кольцам на полу, а к рукам были привязаны две веревки, перекинутые через балку на потолке. Все вкупе представляло собой наскоро сооруженную дыбу.
Арута заговорил ровным тоном:
— Говори, и ты сможешь увидеть, как вырастут твои дети, моррел. Даю слово. Я отпущу тебя, как только узнаю то, что мне нужно. Где Делехан?
Моррел поднял глаза, и вместо страха или ненависти Джеймс увидел в них усмешку.
— Это ничего не изменит, принц Запада. Даже если я расскажу тебе все, ты не сможешь остановить моего хозяина. Развяжите меня, и я открою тебе, где сейчас Делехан.
Арута кивнул, и веревки отвязали, после чего пленный упал на каменный пол.
— Делехан находится в Сар-Сарготе и собирает там свою армию, — произнес моррел, глядя в пространство.
Капитан королевской стражи попытался ударить пленника со словами «Лживый пес!», но Арута удержал его руку.
— Почему твой хозяин восседает на троне древних, в то время как ты и твои соратники проливают кровь здесь, в Северном Форте?
— Потому что здесь ты, принц, — ответил моррел.
— Но у меня есть армия возле Высокого Замка и еще одна у ущелья Инклиндель.
— Это не имеет значения, Арута. Ты оставил в Сумрачном лесу один маленький гарнизон. Нашему хозяину понадобится лишь несколько дней, чтобы захватить этот город. Победа будет за нами.
— Дней… — Глаза Аруты сузились. — О боги! Они собираются использовать врата!
— Но как это возможно? — изумился Джеймс.