Предательство в Крондоре
Шрифт:
— А ты отправляйся к дяде, — велел Джеймс Оуину, — и объясни ему, что мы только что избавились от большинства ночных ястребов, которые его преследовали.
— Думаю, он не рассердится, если я разбужу его посреди ночи с такими новостями, — улыбнулся Оуин.
— Ты сказал «от большинства ночных ястребов, которые его преследовали»? — переспросил Горат, после того, как юный маг ушел.
— Думаю, еще один остался, — сказал Джеймс, закончив осмотр тел и так и не найдя ничего интересного. — По крайней мере, один важный.
— Предводитель?
—
— И как ты собираешься его искать?
— Не знаю. А вообще, думаю, что он сам нас найдет, — ответил Джеймс с удовлетворенной улыбкой. — И мне кажется, это случится в ближайшие выходные, когда некий игрок в шахматы прибудет, чтобы проведать кузину Оуина.
Горат подумал над этим и кивнул.
— На него первого падает подозрение, но как ты это докажешь? Обвинишь его публично?
— В отличие от твоих людей, для которых, как я думаю, ответить на вызов — дело чести, это человек, у которого вообще нет чести. Он из тех, кто скрывается в тени и наносит удар в спину. Он просто отметет все обвинения.
— Как же ты заставишь его признаться? Под пытками?
— Всегда считал пытки сомнительным средством, — поморщился Джеймс. — Фанатик умрет с ложью на устах, а невинный человек возьмет на себя что угодно, лишь бы остановить боль.
— А я не раз убеждался, что пытки, примененные с умом, могут дать весьма интересные результаты.
— Несомненно, — ответил Джеймс и взглянул на Гората с некоторой тревогой.
Питер Грэй вернулся со своим конюхом и двумя рабочими. Сон тут же слетел с них, как только они увидели тела.
— Отнесите их на задний двор и сожгите, — приказал хозяин. Слуги подчинились, а он, взглянув на сломанные лестничные перила, поинтересовался: — Кто за это заплатит?
Джеймс достал золотую монету.
— Я. Если найду человека, который стоит за этими наемниками, я получу с него мое золото. Тебе за все это расплачиваться не придется.
— Спасибо. — В голосе Питера слышалось явное облегчение.
Оуин вернулся вместе со своим дядей, одетым в ночную рубаху — он лишь накинул на плечи плащ, но остался босиком.
— Вы убили ночных ястребов? — тревожно спросил барон.
— Я уверен, что мы уничтожили большую часть из них в округе, — ответил Джеймс.
Барон Корвалис был вне себя от радости. Но потом нахмурился.
— Только большую часть?
— Думаю, мы разберемся со всеми проблемами к субботе, милорд, и тогда вы будете в полной безопасности.
— Оуин, лучшей причины разбудить меня просто нельзя придумать, — сказал барон и повернулся к Джеймсу: — Я отошлю Аруте официальный отчет о твоей прекрасной работе.
— Спасибо, сэр, — улыбнулся Джеймс, — но я сам направлю принцу отчет.
— Не скромничай, мой мальчик, — барон положил тяжелую руку Джеймсу на плечо. — Ты должен научиться принимать заслуженное признание. Возможно, ты не будешь всю жизнь сквайром. Кто знает, имея при дворе друга и такие рекомендации, как моя, ты можешь однажды
— Все может быть, — снова улыбнулся Джеймс.
— Ну и хорошо. — Барон повернулся к Питеру: — Предоставь этим джентльменам все, что они пожелают. Не могу тебе сказать, как я рад, — теперь он говорил уже с Оуином. — Жду встречи с вами в субботу.
— Что теперь? — спросил Оуин, когда Кейвелл удалился.
— Ляжем спать, — безмятежно ответил Джеймс, окинув взглядом царящий вокруг беспорядок.
Он поднял свой меч и вытер его о тунику одного из мертвых ястребов.
— Мастер Грэй, — сказал он Питеру, — наверху, в нашей комнате, еще одно тело. Уберите его, пожалуйста.
— О, великие боги! — вздохнул хозяин таверны.
— Он здесь, — Оуин вбежал в комнату. Горат и Джеймс лежали на кроватях, пытаясь расслабиться после ночных событий.
— Ты уверен, что это он? — спросил Джеймс.
— Франт, очень хорошо одет, и Юджина едет рядом, положив голову ему на плечо, видимо, чтобы позлить отца.
— Тогда это точно наш парень, — кивнул Джеймс. — Пусть он найдет нас уже полупьяными.
Они поспешили вниз, в пустой обеденный зал, и обнаружили, что все подготовлено, как и просил Джеймс. Шахматная доска установлена, и люди сидят в нужных местах. Пустые пивные кружки стояли на столе, и Джеймс дал Питеру сигнал принести еще три, заполненные наполовину.
— Надеюсь, ты не ждешь от меня комментариев по поводу игры, — сказал Оуин, садясь напротив Джеймса. — Я не имею ни малейшего представления обо всем этом.
— Отлично, — сказал Джеймс, — потому что твоя задача — ничего не делать и выглядеть недоуменным.
Оуин просиял:
— Ну, это я могу изобразить довольно убедительно.
Вскоре дверь распахнулась, и в таверну вошла Юджина, держа за руку молодого человека. Это мог быть только Навон дю Сандо. Он выглядел, как и ожидал Джеймс, — высокий, одет в черное, с белым шарфом на шее. У него была аккуратно постриженная острая бородка, золотая серьга с большим бриллиантом и несколько золотых цепей на груди. Походка была легкой, а левая рука непринужденно лежала на рукояти оружия. Джеймс заметил, что молодой щеголь вооружен рапирой. Из всех, кого знал сквайр, рапирой пользовался только принц Крондорский. Легкая и гибкая, рапира была грозным оружием в руках мастера, но новичка могла подвести и даже стать для него смертельной.
Джеймс не сомневался, что Навон был мастером.
— Оуин, я хотела бы тебя кое с кем познакомить, — сказала подошедшая к ним Юджина.
— Отлично, — посмотрел на них Оуин. — Заодно спасешь меня от унижения.
Юджина представила Оуина, Джеймса и Гората.
— А это мой друг, Навон дю Сандо.
Джеймс кивнул, успешно изображая человека, который начал пить с самого утра, а потом едва заметно подмигнул Оуину.
— Похоже, я должен сдаться, — вздохнул тот.