Предательство
Шрифт:
— Я так скучал по тебе, — прервав поцелуй, прошептал Ланс. — Ты даже не можешь себе представить.
— Представляю, потому что и сама скучала по тебе. Ты ненавидишь меня за то, что я едва не натворила с нами?
— Ненавижу тебя? — не веря своим ушам, воскликнул Ланс. — Да как я могу ненавидеть тебя, когда я уверен, что солнце восходит и заходит вместе с тобой? Неужели ты не понимаешь, как сильно я люблю тебя?
Оторвав голову от его груди, однако по-прежнему оставаясь в тесном кольце его рук, Белла всмотрелась
— Ты уверен, что это не простое физическое вожделение?
Он снова прижал ее к себе.
— Если бы это было так, любовь моя, я бы вполне мог удовлетворить его с любой женщиной, но я не хочу никого, кроме тебя. Так или иначе, ты околдовала меня с того самого мгновения, когда я увидел тебя в Карлтон-Хаус.
Белла обвела пальцем застежку его рубашки.
— В таком случае должна сказать тебе, что начала влюбляться в тебя еще до того, как ты согласился на мне жениться.
Его темные брови приподнялись немного удивленно.
— Я всегда на это надеялся, однако ты чуть не убедила меня в обратном, упорно отвергая мои предложения в тот вечер, когда я явился в дом Шофилдов тебя спасать.
— А я думала, что ты ненавидишь меня за то, что я заставила тебя почувствовать себя обязанным поступить благородно и жениться на мне. — Белла взглянула на него, словно не веря, что обрела его вновь. — Я думала, ты отказался от меня, ушел прочь.
— Это все в прошлом, — произнес Ланс, — я вернулся. И хочу быть со своей женой… и ребенком.
— Ах, Ланс! А роза? Означает ли она, что ты больше не хочешь отсылать Шарлотту?
— Да, моя дорогая, это именно то, что она означает, — ответил он, беря жену за руку и укладывая рядом с собой на постель.
Белла видела его раскаяние и сожаления, слышала их в его голосе, когда он снова посмотрел ей в глаза:
— Я был дураком. Я давно должен был бы осознать свои обязанности перед Шарлоттой и чтить клятвы, которые дал Дельфине. — Голос его звучал хрипло от презрения к самому себе. — Я пообещал ей, что позабочусь о нашей дочке и дам ей достойное воспитание. Я дал слово и нарушил его.
— Ты себя слишком строго судишь.
— Но как я мог обвинять Шарлотту в смерти Дельфины? Это самый ужасный, самый невыносимый поступок в моей жизни.
Ланс не сводил глаз с Изабеллы, ожидая ее комментариев, и, когда она промолчала, продолжил:
— Для меня и для наших с тобой будущих отношений будет очень много значить, если ты найдешь в своем сердце силы простить меня за то, что я натворил.
— Мне нечего тебе прощать. Очень хорошо, что ты все осознал, Ланс. Тебе просто нужно немного времени, чтобы освоиться, и, я уверена, ты станешь прекрасным отцом. Надо думать о будущем — о будущем с Шарлоттой.
Заключив в объятия, Ланс прижал Изабеллу к себе и поцеловал в щечку.
— Я не заслуживаю тебя, Изабелла Бингхэм.
В мерцающем свете свечей Ланс и Белла
Острый спазм наслаждения оказался настолько чувственным, что внезапно Белла ощутила взрыв немыслимого, дикого сладострастия. Она не узнавала себя, не узнавала своего тела, настолько странным и чужим все это было для нее. Она потеряла всякое представление о долге и приличиях, и возлюбленный увлек ее в сладкое забытье.
Вскоре Белла пришла к осознанию, что еще никогда в жизни не была так счастлива. Она замужем за самым прекрасным человеком, которого боготворит, и с каждым часом их любовь друг к другу становится все крепче. Им нравилось проводить время в уединении, получая удовольствие от тихих семейных радостей и чувственной стороны супружества.
Шарлотта не уставала восхищать их, и супругов можно было заметить в детской радостно наблюдающими за тем, как девочка ползает по коврику. Ланс, ставший настоящим одержимым отцом, был очарован шумными проказами малышки и не мог себе и представить, что совсем недавно отвергал дочку. Он смотрел на Беллу, не в состоянии поверить, насколько сильно он ее любит и скольким обязан своей бесстрашной маленькой женушке за то, что обрел Шарлотту.
— Ты не возражаешь против уже готовой семьи, Белла?
На ее щеках проявились шаловливые ямочки.
— Напротив, я как можно скорее намереваюсь внести в нее свой вклад, — заметила она. — Шарлотта просто прелесть, и я люблю ее как родную.
Удобно усадив дочурку на сгибе своей руки, где проказница так любила устраиваться, Ланс коснулся пальцем подбородка Беллы, поворачивая к себе ее лицо. Бесконечно долго он вглядывался в ее глаза, а потом покачал головой.
— Знаешь, а ты все-таки выдающаяся женщина. Спасибо тебе, — произнес он, и у нее по телу разлилось тепло, стоило ей взглянуть ему в глаза.
После той ночи, которую они только что разделили, Ланс был уверен, что никогда не испытывал большего удовлетворения. Он, как никогда, понимал, что его свобода стоила того, чтобы обрести любимую жену, его верную спутницу жизни.
Белла ощущала, будто растворяется в его взгляде, в окружающем его сиянии мужества и силы. Близость к нему оказывала странный эффект на ее чувства. Она всегда сознавала, когда он рядом, наслаждаясь его энергией и властью. Изабелла не могла ошибиться, заметив одобрение в нежной улыбке, с которой он смотрел на нее. И это было для нее достаточной наградой, решила она, за все усилия, приложенные ею, чтобы он принял и полюбил свою дочь.