Предательство
Шрифт:
«Что ещё стряслось?» — подумал он раздражённо.
Переступив порог, Тор первым делом собирался отряхнуть шляпу и плед, но это так и осталось намерением. Он повесил их на крюк, повернулся… и точно получил удар в живот. Рядом с его родителями, кротко улыбаясь, сидел тот самый старик, которого он видел сначала в Твиффордской Переправе, а потом на празднике. Ещё толком не соображая, что делает, Торкин закрыл себя и родителей чем-то вроде воображаемого щита.
«Впечатляет, — прозвучал у Тора в голове голос старика. — Но тебе не стоит меня бояться. Я тебе не враг».
Джион Гинт
— Торкин, к нам заглянул сам Меркуд Облегчающий Страдания! Придворный лекарь Их величеств короля Лориса и королевы Найрии! — отец бросал на сына выразительные взгляды, призывая его выказать гостю должное почтение.
«Зачем ты преследуешь меня, старик?» — Тор послал вопрос по незримому каналу, который тянулся к старику — точно такой же, какой возникал между ним и Элиссой, — и одновременно отвесил глубокий поклон. Меркуд ответил милостивым кивком.
«Терпение, мальчик, — ответил он тоже мысленно. — Я все объясню».
После этого связь прервалась.
— Прошу простить меня за столь позднее и неожиданное появление. В Первень я должен быть в Тале, но до этого мне необходимо поговорить с вашим сыном. Несколько дней назад мы встречались с ним в Мятном Доле.
— О, ты нам этого не рассказывал, Тор, — с упрёком проговорила мать, предлагая старику удобное кресло у очага. — Вы ужинали, господин лекарь?
Вечно она о еде, уныло подумал Тор. Однако Меркуд просиял.
— Сказать по правде, я весь день не слезал с лошади, и у меня маковой росинки во рту не было.
«Музыка для её ушей», — подумал Тор, изо всех сил изображая вежливую почтительность. Может быть, об этом и предупреждала гроза? И прабабушка не так уж ошибалась, когда говорила о дурных знаках… Словно в ответ на его мысли, вдалеке снова загремел гром.
— Должно быть, вы замёрзли, уважаемый Меркуд, — проговорил Джион Гинт. — Позвольте мне предложить вам глоток чего-нибудь согревающего.
Да, не каждый день доведётся принимать особу, приближённую к королю. К Гинтам вообще редко заглядывали гости. Тор решил не портить родителям удовольствие. Он убедился, что его мысленный щит на месте, и снова сел на свой стул — испуганный и в то же время изнывающий от любопытства. Интересно, чем это все закончится? Отец с лекарем вели какую-то беседу, чинную и бессодержательную, мать сновала по кухне — как всегда, не совершая ни одного лишнего движения и почти бесшумно. И Тор сам не заметил, как заслушался рассказами старика о столичной жизни.
Лекарь говорил мягко, немного нараспев, и в его голосе не было ничего угрожающего, как и во всём облике. Борода, хотя и длинная, была аккуратно подстрижена, а вьющиеся волосы собраны в хвост. Теперь Тор смог рассмотреть глубоко посаженные серые глаза, окружённые лучиками морщин, что выдавало лёгкий нрав и смешливость.
— А каков он, король Лорис? — спросил Тор.
Гость как раз откинулся на спинку кресла, и Аилса поставила ему на колени поднос с едой.
— Спасибо, — тихо, с улыбкой произнёс Меркуд, глядя прямо в глаза Аилсе, затем повернулся к Тору.
— М-м-м, Лорис…
— Но тогда почему он позволяет калечить, пытать и убивать своих подданных? — перебил Тор. — Может быть, он чего-то боится?
Тор с удовольствием заметил, как Меркуд, услышав его вопрос, поджал губы… и тут же откусил кусок хлеба, чтобы скрыть раздражение.
— Он хороший человек, Тор. Но и у хороших людей есть недостатки. Многие с неприязнью относятся к Чувствующим. В этом Лорис слепо следует обычаям своих предков и законам, которые были приняты из страха. Я тоже очень сожалею
Тут Аилса вернулась с миской жаркого, над которой поднимался пар.
— Это согреет ваши старые кости, — сообщила она. Мамино коронное блюдо — жаркое из кролика, со специями и пахучими травами — славилось на всю округу. Рядом тотчас появилась тарелка с ломтиками хлеба, намазанными толстым слоем масла. Возможно, это кушанье могло показаться простым, но Меркуда уговаривать не пришлось. Он тут же принялся за еду.
— В самом деле, великолепное жаркое, — сообщил он, прожевав кусок, и мама вся просияла. Она как раз собиралась снова сесть за шитьё, но решила, что это невежливо, одёрнула юбку, откашлялась и посмотрела на мужа, в надежде, что он начнёт какой-нибудь умный разговор. Джион замялся, и мама перевела взгляд на Тора. Но её сын весь вечер сидел надувшись. Его ярко-голубые глаза обычно лучились, а сегодня казались тусклыми, точно у кролика, которого она забила утром. Что творится с мальчиком? Однако к ним пожаловал такой гость, и надо было что-то делать.
Джион Гинт понял намёк супруги по-своему.
— Итак, почтенный Меркуд… Видеть вас в нашем скромном доме — большая честь для нас… но вы сказали, что желаете поговорить с моим сыном.
Как всегда, прямо в лоб, подумала Аилса, опускаясь в своё кресло и сердито принимаясь за шитьё. А она-то надеялась скоротать вечер в приятной компании.
Меркуд только что подобрал куском хлеба последнюю каплю подливки. По правде сказать, он с удовольствием облизал бы пальцы… но вместо этого ополоснул руки в чаше с водой, которая стояла рядом на подносе. Потом принял у Гинта-старшего салфетку и не спеша вытер руки и усы. Ему требовалось время на размышления.
— Простите меня за прямоту… — наконец сказал он.
— Говорите как есть, — ответил Джион Гинт. Меркуд выдержал паузу и в упор посмотрел на Тора.
— Я знаю, что ваш сын — Чувствующий… Пожалуйста, позвольте мне договорить, — быстро добавил он, когда родители мальчика резко вдохнули воздух, и старик почувствовал, как щит вокруг них стал прочнее.
«Убирайся, лекарь!» — если бы Тор произнёс это вслух, от его крика задребезжали бы окна. Мать что-то пролепетала, отец вскочил.
— Я приехал сюда по поручению короля. Я не имею никакого отношения к банде мясников, которые именуют себя Инквизицией, — Меркуд снова посмотрел на юношу. — Тор, тебе не удастся меня испугать, поэтому не трать силы на угрозы. Однако ты снова удивляешь меня… и успокаиваешь. В тебе я вижу надежду для всех нас.