Предательство
Шрифт:
— А как у него с настроением? — спросил Джереми.
— Кто его разберет, — отозвалась Мэри задумчиво. — Он и всегда-то был тяжелым человеком. Дядя не из тех людей, что покоряются болезни или апатии. Но несмотря на силу духа, он беспомощен, как младенец.
— Ему повезло с сиделкой, — заметил Джереми, и глаза его сверкнули.
И прежде чем девушка успела сообразить, он повернулся и прижался своими губами к ее.
Прикрыв глаза, Мэри ответила ему так же страстно.
«Не
— Эдвард, погоди, — окликнула Мэри. — Не беги так быстро.
Она изо всех сил пыталась за ним угнаться, и тонкие веточки хлестали ее по ногам.
— Извини, — отозвался брат, обернувшись к ней. Здоровой рукой он сорвал длинную и толстую травинку и засунул ее в рот. — Я задумался кое о чем.
— Об отце? — Мэри остановилась, затаив дыхание.
Эдвард кивнул.
Над головой громко закричала птица. Запрокинув голову, девушка увидела двух огромных черных дроздов, сидевших на одной из нижних веток дерева.
— А дрозды появляются к удаче или к беде? — спросила Мэри.
— К беде, наверное, — ответил брат задумчиво. — Черный — цвет смерти, верно?
— Не будь таким мрачным, — попросила Мэри. — Я вытащила тебя на прогулку специально, чтобы ты развеялся.
— Извини, — вздохнул Эдвард. — Но как же мне не быть мрачным, Мэри?
— Из-за руки? Но она скоро заживет.
— Нет, — ответил брат, разглядывая свою тяжелую перевязку. — Я беспокоюсь об отце. И о Ребекке. И…
— О Ребекке? — перебила Мэри, подходя к стволу дерева. — Разве она заболела?
— Нет, — покачал головой Эдвард. — Но в последнее время она выглядит такой ослабевшей, такой измученной и потерянной. Я совсем не узнаю ее.
— По-моему, она просто переутомилась, — предположила Мэри, — Эзра очень трудный ребенок.
Брат не ответил. Дальше они продолжали прогулку по лесу молча. Последние лучи заходящего солнца пробивались сквозь кроны деревьев, бросая под ноги изломанные синие тени.
— Скоро уже будет пора обедать, — сказал, наконец, Эдвард, дожевывая травинку- Ребекка, наверное, уже волнуется.
— Что ж, пойдем обратно, — согласилась Мэри. Она пробежала пальцами по морщинистой коре дуба и повернулась.
— Сегодня я пытался поговорить с отцом, — произнес Эдвард, беря сестру за руку. — Мне нужно было разобраться с торговыми расписками. Но у него на уме только этот проклятый паралич.
— Ох!
Кругом было тихо, лишь только гудели комары. Мэри прикрыла глаза руками. Увидев на пути большой белый валун, девушка остановилась.
— Что-то непонятное творится с отцом, — продолжал Эдвард, почесывая
— Может быть, к нему еще вернутся силы, — сказала Мэри с надеждой и повернулась к брату. — Ты совсем извелся. И не можешь говорить ни о чем, кроме семейных неурядиц и бед.
— А ведь у нас все было так замечательно, — сказал Эдвард с горечью. — Мы были так счастливы. А теперь все сломалось…
Он остановился.
Мэри увидела, что его глаза увлажнились, а рот приоткрылся, и оттуда выпала травинка.
— Эдвард, что с тобой?
Она последовала взглядом туда, куда он указывал. Сперва девушка приняла золотистое свечение за последние солнечные лучи.
Но тут же поняла, что солнце уже почти скрылось. Свечение было слишком ярким.
— Пожар! — завопил Эдвард, пламя отражалось в его испуганных глазах. — Лес горит!
— О, нет! — воскликнула Мэри, хватая брата за руку. — Смотри, Эдвард!
За стеной пламени извивалась какая-то фигура.
— Кто-то не может вырваться из огня! — закричала девушка.
Глава 4
— Не может быть! — вскрикнул Эдвард громким шепотом. — Не может быть! — Но они ясно видели темную девичью фигуру. Ее голова моталась из стороны в сторону. Руки были связаны за спиной и прикреплены к черному столбу, который уже горел.
Она была в самом центре пламени.
В самом центре.
Сгорала заживо.
С диким криком Мэри подбежала к стене огня. Эдвард кинулся за ней, но чуть не упал — ему сильно мешала повязка.
— Это девушка! — воскликнула Мэри, закрывая лицо обеими руками. Она чувствовала жар пламени.
Эдвард остановился рядом, тяжело дыша.
У Мэри перехватило дыхание. Огонь становился все ярче. И ярче.
Теперь можно было разглядеть охваченную пламенем девушку совсем ясно. Ее рот распахнулся в предсмертном вопле. Длинные распущенные волосы уже занялись огнем. Языки пламени лизали длинное старомодное платье.
Девушка извивалась в огне, стараясь оторваться от столба, и неотрывно глядела на Мэри и Эдварда. Глядела широко распахнутыми безумными глазами. Ее хрупкое тело уже охватил огонь. Но даже сквозь языки пламени она смотрела прямо в глаза Эдварду.
Мэри не сразу поняла, что дикий вопль, который она слышит, издает брат.
Обернувшись," Мэри увидела, что он весь скорчился от ужаса. Его темные глаза глядели на все происходящее с недоверием. Все тело Эдварда тряслось, но совсем не от близкого жара.