Предательство
Шрифт:
— Нет. Просто мне не хочется впутывать в это полицию, вот и все. Как ты сам сказал, это вряд ли поможет.
— Тебе решать, — пожал плечами парень. — Но по крайней мере давай я провожу тебя домой.
— У меня нет дома, — покачала головой Стефани, вспомнив об ультиматуме мистера Симпсона. — Грабитель забрал деньги, которые я собиралась заплатить за аренду моей комнаты, а несколько часов назад я потеряла работу.
Перри задумался, как будто принимая какое-то решение.
— Послушай, я живу всего в нескольких кварталах отсюда, — наконец произнес он. — Почему бы тебе
Стефани колебалась. Предложение звучало заманчиво, а парень казался искренним и дружелюбным, но после того, что с ней случилось, Стефани боялась кому-либо доверять.
— Не думаю, что это хорошая идея, — неуверенно произнесла Стефани.
— Ты не можешь оставаться на улице. Во всяком случае, здесь. — Стефани промолчала. Тогда Пери Кешман вытащил из пиджака бумажник и открыл его. — Вот. Это доказательство, что я не Джек-потрошитель или какой-то другой маньяк.
В бумажнике лежали его водительские права, а под ними — страховой полис. И то, и другое было выписано на имя Перри Кешмана. Конечно, это ничего не доказывало, но Стефани замерзла, была голодна и без копейки денег. А еще она слишком устала, чтобы препираться и дальше.
— Я не хотела обидеть вас.
— Не объясняй. После того что ты только что пережила. Итак, что скажешь? Тебя устроит чашка горячего какао?
Звучало превосходно. Может, он предложит ей еще что-нибудь из еды? Подойдет все что угодно, только не пицца.
Глава 12
Перри жил на первом этаже низкого кирпичного здания. Передняя дверь открывалась прямо в большую кухню, служившую еще и своего рода рабочей комнатой. В центре стоял стол, заваленный эскизами модной одежды и огромным количеством образцов всевозможных тканей — от прекрасной шерсти и шелка до переливающегося «ламе». Сбоку от стола располагались два манекена, на одном из которых было надето изумительное платье в красный горошек с огромным бантом на плече, на другом манекене — женский черный костюм. По правой стене возвышались полки с уложенными на них штабелями рулонами ткани, а на чертежном столе у окна также были разбросаны эскизы. Только войдя в комнату, Стефани разглядела истинные признаки кухни: по левой стене в одну линию стояли плита, раковина и холодильник. Она с удивлением рассматривала эскизы, восхищаясь четкими линиями, короткими юбками, одеждой в военном стиле, но не очень строгой, с элегантными, украшенными блестками и искусственными камнями эполетами, лацканами и другими привлекательными аксессуарами.
— Так вы модельер! — Стефани взглянула на один из эскизов с изображением изысканного шифонового платья в бледно-желтых тонах. — И очень хороший модельер.
— Спасибо.
— Вы известный кутюрье? — Стефани подошла к манекену и пощупала ткань в горошек, блестящая расцветка которой переливалась при электрическом свете.
— Меня знают только в Сохо, где я продаю некоторые модели в бутиках. Вообще-то это мне не совсем по душе, но так я зарабатываю на жизнь.
—
— Готовой одеждой. Элегантной, но практичной, которую может купить любая женщина.
— То есть «от кутюр»?
— Не совсем. — Перри вытащил сковородку из шкафчика под раковиной, налил в нее молока и поставил на плиту. — Я изучал высокую моду в Париже несколько лет, и мне стало скучно. — Он открыл холодильник, вынул коробку яиц, сыр и кусок хлеба. — Надеюсь, ты сильно проголодалась и не заметишь, что я готовлю ужасный омлет.
— Мне кажется, я бы с удовольствием перекусила что-нибудь, — ответила Стефани. Увидев продукты, она вспомнила, что давно уже ничего не ела.
Через десять минут Перри освободил краешек рабочего стола и поставил перед Стефани сочный омлет с сыром. Усевшись на стул, он маленькими глотками пил черный кофе и наблюдал, как девушка уплетает омлет за обе щеки.
— Сколько времени ты не ела?
— Не помню. — Стефани намазала масло на поджаренный кусочек белого хлеба и жадно откусила. Она могла бы соврать Перри, но зачем? — Я экономила деньги.
— Это плохо для ребенка, — неодобрительно прищелкнув языком, заметил Перри.
— Как вы догадались, что я беременна? — удивилась Стефани и опустила вилку.
— Когда мы шли по аллее, я заметил, как ты дотрагивалась до живота. Моя младшая сестренка забеременела примерно в твоем возрасте, поэтому я хорошо разбираюсь в симптомах беременности.
Стефани чувствовала, что наелась, но не могла остановиться. Возможно, еще не скоро ей доведется так вкусно поесть.
— Вот почему вы меня пожалели и привели сюда: я напомнила вам сестру?
— В какой-то мере. Но жалость тут ни при чем. Просто ненавижу, когда такие девушки, как ты, скитаются по улицам. — Он задумчиво уставился на свою кружку с кофе. — Лаура убежала из дома, когда ей было шестнадцать лет, решив, что проживет и сама. Через три недели после приезда в Нью-Йорк ее изнасиловали и чуть не убили.
— Какой ужас!
— К счастью, у нее хватило ума позвонить домой и попросить помочь. Я сразу же приехал и забрал ее. Он повернулся и достал из пиджака, который повесил на спинку стула, свой бумажник. Оттуда он вытащил фотографию. — Это мой племянник Томми. — Перри с гордостью протянул Стефани изображение восьмилетнего мальчика. — Сейчас они с Лаурой живут в Квине вместе с моими родителями.
— Симпатичный мальчик. — Пока Стефани рассматривала фотографию, ее сердце наполнилось такой нежностью, какую она никогда еще не испытывала. Скоро Стефани тоже узнает радость материнства. Только в отличие от Лауры у нее нет большой семьи, которая бы любила и поддерживала ее.
— Вашей сестре повезло, что все так хорошо закончилось.
— У тебя какие-то проблемы дома, Стефани? — спросил Перри, убирая фотографию в бумажник.
— Можно так выразиться, — ответила Стефани, отодвинув тарелку. Ее желудок просил пощады. Немного помедлив, она решилась следовать своей интуиции и рассказала Перри о Майке и обо всем, что с ней произошло до того, как она ушла из дома. Перри слушал, не перебивая, только один раз встал и подлил себе еще кофе.