Предателя – на рею!
Шрифт:
– О чем? – Амалия неохотно, но все же отпустила Миллера. Впрочем, тут же уселась рядом с ним на постель.
– О том, что произошло вчера, – со все тем же каменным выражением лица уточнил метис. – После того, как мы вышли из бара, и я позволил вам с Эндрю остаться вдвоем. И о том, как я нашел его одного не в своей каюте, а на верхней палубе, совершенно невменяемого.
При этих словах Милевский поморщился, но предпочел не вмешиваться. Гарри говорил грубо, но верно. Ему и самому было любопытно, что скажет блондинка. Глаза Амалии широко
– Вы хотите сказать, Гарри, что я могла быть соучастницей этого… нападения?! Да как вы могли подумать?! – Возмущению блондинки не было предела. – Подумать, что я могу причинить вред… милому Эндрю.
– Так все-таки – что там было? – Бывшего морпеха оказалось не так легко смутить. – Я думаю, Эндрю тоже будет интересно узнать.
– Ну, хорошо. – Амалия вдруг успокоилась. – Только рассказывать особенно нечего. Мы с Эндрю шли, разговаривали… Потом дошли до лестницы. Вы, Гарри, пропали из виду…
– Я уже сказал – почему. – Дуглас не собирался отклоняться от темы.
– Да… – Амалия непринужденно кивнула и продолжила:
– Начали спускаться… Эндрю, конечно, выпил много… Но на ногах держался хорошо. А я… у меня ведь шпильки. Я так быстро не могла идти по лестнице. А там еще и свет не горел. В общем, я начала отставать. И очень внимательно смотрела себе под ноги. Поэтому и не заметила… как появились эти люди.
– Сколько их было? – быстро спросил метис. Амалия пожала плечами.
– Двое… Может быть, трое. Не знаю… Один сразу схватил меня сзади и закрыл рот… какой-то тряпкой. И потащил куда-то, прочь от Эндрю. Тряпка как-то странно пахла. Мне захотелось спать.
– Мисс, вы разглядели кого-нибудь из нападавших? – Гарри лирика не интересовала.
– Я же сказала – он напал на меня сзади, я не могла его видеть… – раздраженно выпалила Амалия и вдруг остановилась. – Подождите! Одного я точно видела! Этот тип… напал на Эндрю. Просто какой-то неимоверный гигант. Лица я не видела – он был в маске. И… может быть, мне показалось, но… по-моему, он ругался по-русски.
– Милая, ты уверена? – Миллер, до этого валявшийся на постели со страдальческим выражением лица, неожиданно включился в разговор. – Ты говоришь по-русски?
– Нет, Эндрю, – блондинка улыбнулась и покачала головой. – Просто мы с Габриэлем работали для русских туристов в Дубае, несколько месяцев назад, и научились отличать их речь от других.
– Ясно, – Дуглас понимающе кивнул, – что было потом?
Амалия развела руками.
– А это, собственно, все… От этой пахучей гадости я отключилась, а когда пришла в себя, оказалось, что я лежу в каком-то боковом коридорчике, а «Атланта» успела сесть на мель… Или что там еще произошло.
– Понятно, – начал сворачивать разговор Гарри, поднимаясь с кресла. – Я очень рад, что с вами ничего страшного не случилось, вы убедились, что с Эндрю тоже все в порядке… относительном. Эндрю тоже был счастлив вас увидеть живой и здоровой. Но сейчас, – он подошел к двери и открыл ее, – я буду
– Конечно, конечно, я все понимаю, да, мы уже уходим… не скучай, милый Эндрю, – протараторила Амалия и бочком, бочком вышла из каюты. Фокусник молча поклонился – за все это время он вообще не произнес ни слова – и вышел вслед за сестрой.
Дверь закрылась.
– Надо же, я думал, что ее придется долго выпроваживать, – хмыкнул Гарри и снова плюхнулся в кресло. На его лице снова появилась улыбка – всего лишь второй раз за утро.
– Ты жесток к ней, Гарри, – рассмеялся Миллер, – Амалия не…
Договорить он не успел – в дверь снова постучали. Первой мыслью обоих мужчин было подозрение, что фокусник и его сестра вернулись. Но стук был иной – уверенный и решительный. Гарри вздохнул – утро явно не задалось – и открыл дверь. За ней находились двое уже встречавшихся ему мужчин, один из которых сидел в инвалидной коляске большую часть путешествия от Гонолулу. Более того, его же Гарри видел ночью на лестнице, когда искал Миллера. И он даже сумел прохрипеть: «Они потащили его наверх». Правда, когда он волок Эндрю с верхней палубы, его под лестницей не оказалось – видимо, его кто-то нашел раньше… Теперь его голова была забинтована.
– Чем могу помочь? – вежливо осведомился он.
Мужчина в инвалидной коляске, морщась от боли, извлек из внутреннего кармана… до безобразия знакомый значок. Почти такой же лежал у Гарри в заднем кармане брюк. «Теперь понятно, – подумал он, – как им удалось занять каюту напротив каюты Миллера».
– Добрый день, агент Дуглас. Добрый день, мистер Миллер, – сказал мужчина в коляске, представился сам и представил своего коллегу, висок которого украшал изрядных размеров пластырь. – Я – агент Джонсон, это – агент Смит.
Он сделал небольшую паузу, давая Гарри и его подопечному переварить услышанное, и продолжил:
– Как вы понимаете, агент Дуглас, мы обеспечивали вам скрытую поддержку. В идеале вы должны были узнать о нашем присутствии на борту только по возвращении домой. Но случился форс-мажор, и мы вынуждены открыться, чтобы избежать ненужных недоразумений.
– Что вы имеете в виду? – подал голос Милевский.
– Я думаю, мистер Миллер, вы уже в курсе, что вас пытаются похитить.
– Увы, агент…
– Джонсон, – вежливо подсказал тот.
– …Джонсон, да, – эхом повторил Милевский, – я уже в курсе. Знать бы еще – кто за этим стоит? Или хотя бы – кто исполнители?
– Мы пока не знаем… – начал было Джонсон, но Смит прервал его ходьбу вокруг да около:
– Я думаю, что в число похитителей входит, по крайней мере, одна из этих двух феминисток из Европы.
– Еще и бабы? – изумился Милевский. – А меня тащили… думаю, к шлюпке… двое мужиков. Точно не женщины. Это значит, их минимум четверо, что ли?