Предавая любовь
Шрифт:
— Но если он плохой человек, значит, ему не место у власти.
— Пусть пройдет время. Иначе это будет слишком подозрительно. Большую часть документов Генри, мой хороший друг, уже уничтожил. Мне же переслал только сухую выжимку. Адвизор сам попытался продаться оборотням. Но не смог — Кортклифф не позволил. Так что как ты и сказала, предатель был. Высшей пробы. И я не удивлюсь, если компромат еще всплывет. Но мы с тобой всего лишь случайные свидетели и очень, очень сочувствуем сенатору.
—
На душе было погано. Как бы, по факту, убийца Алеззи мертв. Но главные ублюдки на свободе. И что-то я сильно сомневаюсь, что потеря истинной пары ударит по оборотням. Во-первых, не каждая уйдет. Во-вторых, не стоит забывать о привязанности жертвы к палачу. Очень многие останутся из-за этой извращенной связи круто замешанной на истинном притяжении. А в-третьих, многим будет некуда пойти.
Да и истончилась связь между оборотнями. Магия уходит из нашего технологичного мира. А с ней уходит и духовная связь. Да и скорей бы уже ушла. Всем бы стало легче.
Но с другой стороны, наша с Броком связь меня более чем устраивает. С ним я счастлива. Как сытая кошка, хотя я и собака. Но собаки сытыми не бывают.
Мы остались в квартире до ночи. Да и ночевать решили там же. Настроение плавало от «очень плохо» к «немного хорошо». Мы были друг у друга, и это многое искупало.
А ночью мне приснился пугающе странный сон. Я, та женщина, что объясняла мне мою природу, и еще несколько не знакомых мне человек, шли по клеверному полю. Мы держались направления на закат, и я чувствовала, как натягиваются нити связывающие меня с Броком. Натягиваются так, что вот-вот порвутся.
— Я дальше не пойду.
— Зря. Твой второй облик будет слабеть, ты проживешь обычную человеческую жизнь, — это сказал высокий лысый мужчина. У него под глазом была странная татуировка, будто третий глаз.
— Как и мой Брок, — улыбнулась я.
— Магия окончательно покидает этот мир, — вступила совсем молоденькая девочка с пронзительно-голубыми глазами. — Ты пожалеешь, но будет поздно.
— Разве можно сожалеть о близости своей пары? — удивилась я. — Неужели вы не пожалеете? Что оставили их?
— В другом мире будут другие половинки, — уверенно сказала моя знакомая.
— Что ж, тогда хорошо, что вы их оставляете. Значит, не любили, — резко произнесла я и развернулась спиной к закату.
Оставив предателей за спиной, я быстро и уверенно шла назад. Домой. Туда где тепло, где любят, где не оставят погибать от одиночества и холода. Туда, где мой Брок.
Вынырнув из кошмара, я теснее прижалась к нему и закрыла глаза. Я подумаю об этом позже.
***
На следующее
— Ты не думал о том, чтобы, — я чуть помялась, — закончить дело Кортклиффа?
— В плане, обнародовать компромат? — Брок колдовал над кофеваркой. — Думал. Но пока не вижу, как это сделать и действительно не спалиться. Это только в фильмах, Тиль, инфа сбрасывается в сеть с левого адреса. В реальности все левые адреса вычисляются, поднимается видеонаблюдение, и уже через сутки о нас будут знать.
— Нет, это я и без тебя понимаю. Я про пару Лайнена. Он ведь, как и я, посещал Балы при магистрате.
— Ты уверена? — нахмурился Брок.
— Абсолютно, — я даже кивнула несколько раз. — По крайней мере, последний и предпоследний Бал он точно посещал. Вместе со Штерном. А как ты должен знать…
— Парных оборотней туда не пускают, — кивнул Брок. — Они ждут своих младших родственников в ресторане при магистрате. Что ж, стоит проверить.
Кофеварка пискнула, выдала отвратный кофе, и Ламертан, прихватив огромную чашку, устремился к компу. А я, кусая губу, стояла и думала, как же уничтожить эту плесневелую гадость? В итоге, не оставалось ничего, кроме похода в магазин.
— Я возьму твою карту? Моя где-то у Вика осталась.
— Бери. Код сорок один ноль шесть. Ни в чем себе не отказывай, — буркнул Брок и сделал щедрый глоток из чашки. Меня передернуло, и я поспешила прихватить его кошелек и выскочить на улицу.
Тут уже не до пафоса. Любой растворимый кофе лучше, чем-то, что выдает эта кофеварка. Нет, не так. Лучше, чем-то, из чего она варит. Иногда я думаю, что тонкий нюх скорее боль, чем радость.
На улице меня не оставляло какое-то странное ощущение. Последнее время мы прятались, скрывались, таились и постоянно были на чеку. Ну, Брок точно был. А я полагалась на него. Сейчас же я иду одна, по залитой солнцем улице, у меня в кармане кошелек Ламертана, а в планах обычный забег по супермаркету.
Едва я подошла к супермаркету, как ко мне подбежала какая-то девчонка, поцеловала в щеку и подарила ленту.
— С праздником! — крикнула она и умчалась.
Сжимая в руках розово-золотую ленту я пыталась вспомнить, что у нас есть из государственных праздников. Но ничего в голову не приходило.
Люди в магазине тоже все были как-то преувеличенно счастливы. Практически у каждого в корзинке был алкоголь и сладости. Что за… Ох, может, это вакханалия по поводу отмены поправки двадцать девять?