Предчувствие опасности
Шрифт:
Воля Брана придавила Извозчика, замедляя принятие решения, Харизма и Темное Очарование вступили в дело, сбивая страх.
— Мы заплатим полную цену, как за спальные места, а также тихо сойдем еще до Амадеума, — предложил он. — Нам не нужны шум и внимание, так что никаких проблем в дороге не будет.
Возможно, потом Извозчик все поймет, когда Статусами и портретами Брана и остальных будут увешаны все столбы в округе, но это не имело значения. Либо они успеют в Амадеум до рассылки из Тайной Канцелярии и окажутся за пределами Стордора, либо не успеют и тогда их попробуют
В Извозчике боролись страх, жадность и влияние со стороны Брана.
— Залезайте и сидите тихо, — произнес он, — не привлекая к себе внимания. Деньги вперед. В разговоры со мной не вступайте. Если хоть что-то подозрительное начнется, я сразу подам сигнал тревоги.
Он постучал по гильдейскому медальону, Бран лишь улыбнулся в ответ. Сообщать извозчику, что существует масса способов заглушить медальон, он не стал. Возможно, тот и сам был в курсе.
— Струсил, но деньги взял, ха, мне же лучше, не надо будет терпеть этого мужлана, вечно от них лошадьми несет, словно с кентавром сношаешься, — бормотала под нос Ираниэль.
Бормотала нарочито так, чтобы ее услышали, при этом сохраняя видимость разговора сама с собой.
— Ты спала с кентавром? — громким шепотом возмутился Минт.
Гатар едва заметно ухмылялся, лежа на скамье и разглядывая луны и звезды в небе. Марена сидела, нахохлившись, не замечая, что происходит вокруг.
— Осуждаешь? — лениво спросила эльфийка.
— Я, эм-м-м, это…, - внезапно растерял все слова Минт.
— Так ты не спеши осуждать, не разбираясь в вопросе, — посоветовала Ираниэль. — Вначале сам переспи с кентавром, потом уже осуждай!
Взгляд Минта вспыхнул яростью, лицо его стремительно краснело. В совокупности с золотистым светом Боса и зеленоватыми лучами Моса, выглядел Минт сейчас словно сочное яблоко с губами, носом и глазами.
Мысли Брана вернулись к вознице. «Трусость» его была понятна, одно дело наклонить селянку, которая и сама не прочь, другое пытаться поиметь какую-то бандитку. Возможно связанную с беспорядками в Таркенте, о которых Извозчик не мог не слышать. Слова Извозчика о том, что не надо с ним разговаривать, отрезали возможность расспросов, но с другой стороны — что он мог знать? Слухи-пересуды от других извозчиков? Так там правды в них было меньше, чем человеколюбия в монстрах.
— Не обязательно спать с кентавром, чтобы…
— Чтобы что? — поинтересовалась Ираниэль с самым невинным видом.
До Минта, похоже, начало доходить, что над ним издеваются. Возможно, раньше он и был первым парнем на деревне, самым говорливым и острым на язык, потому и не сталкивался с таким. Эльфийка превосходила его не только на 38 уровней, но и в жизненном опыте.
— Чтобы знать, что это мне не интересно! Но песню о тебе я сложу. Назову ее «эльфийка и кентавр»!
— Уверена, она будет пользоваться популярностью в кабаках низкого пошиба, — широко и беззаботно ухмыльнулась Ираниэль. — Главное не забудь увеличить размеры.
— Размеры чего? — оживился Минт, бросая взгляды на грудь эльфийки.
— Размеры всего, — отрезала та.
— Я тебе
Минт посмотрел с сомнением. На кентавра орк не тянул, болтливостью тоже не отличался. Разве что подержать напарницу, пока бард ощупывает ее? Но даже Минту хватило мозгов не озвучивать этого вслух, хотя на лице все отразилось крупными такими буквами, словно их писал великан.
— Я всегда хотел стать бардом, — признался орк, — и ты мне поможешь. А я помогу тебе стать боевым бардом!
Лицо Гатара прямо-таки сияло и светилось величием новой миссии. Минт, наоборот, изрядно скис, похоже, он все еще надеялся улизнуть от собственноручно принесенной клятвы. Клятвы. Если бы боги откликались на все подряд проклятия и клятвы, принесенные их именами, то мир выглядел бы совсем иначе.
Тем не менее, Узианда — богиня искусств, снизошла до Минта, ветреного, легкомысленного барда. Либо он искусно разыграл всё, дабы набиться в попутчики и с чужой помощью выбраться из Таркента, а потом сбежать. Сам побег юного барда только порадовал бы Брана, не оценивай он трезво способности Минта. Тот не продержится на воле и двух часов, а потом еще и сдаст всех Тайной Канцелярии. Возможно, даже будет сопротивляться, но специалисты — палачи его прижмут и расколют до донышка, не особо вспотев.
Канцелярия сядет на хвост Брану и его попутчикам, после чего прольется много крови.
— Слезайте, — скомандовал им Извозчик, ткнул кнутовищем вдоль дороги, — Амадеум будет через пять миль.
Они слезли и дилижанс покатил дальше. Над горизонтом занималась заря нового дня.
Глава 27
Как и подобает большим городам, да еще стоящим на оживленных торговых трактах, Амадеум оброс выселками, пригородами, различными заведениями, увеселительного и торгового характера, которыми можно было воспользоваться, не входя в сам город.
Собравшаяся волею случая группа завернула в первый же открытый кабак, с многообещающим названием «Удар копытом». Зевающий кабатчик даже не повел в их сторону взглядом, чуть позже подошла могучая некрасивая бабища, легко несущая в руках здоровенный поднос с тарелками и кружками на всех.
Возможно, всех красавиц уже разобрали, а возможно, кабатчик просто не связывался с этими делами.
— Надо послать барда, — заявила Ираниэль.
— Чего это барда? — обиженно спросил Минт. — Чуть что, сразу барда?
— Человек, низкоуровневый и тебя никто не знает, — перечислила эльфийка, уплетая холодную кашу.
Последние слова уязвили Минта до глубины души, грудь его вздулась, глаза засверкали и он уже собирался вскочить и выступить с речью о величии барда Вольдорса, но Бран придавил его рукой.
— Я схожу, — бросил он. — Я человек, низкоуровневый и меня не жалко.
— Эй, дед, мне тебя жалко! — возмутился Минт. — Ты мне еще концертов должен!
— Если не вернусь, можешь стребовать концерты с них, — указал Бран головой на эльфийку с орком.