Преддипломная практика
Шрифт:
Роан махнул на них рукой, решив, что до границы точно не поубивают друг друга, а там учеников-воинов наверняка займут чем-нибудь. Да и у студентусов будет гораздо меньше свободного времени и поводов для скуки. Особенно учитывая то, что они уже опаздывали. Настолько, что воинов встретить не должны были посреди дороги. Магам на самом деле давали время освоиться и увязнуть в делах.
И, в принципе, был прав. Локальные военные действия ограничились подсыпанием слабительного в котелок, подбрасыванием мышей в палатку с готовящимися ко сну девушками, ну и мордобитием где-то вдали от преподавателей и офицеров. После мордобития и маги и воины клялись, что это
— Притираются. Вот, уже тайны общие пошли.
Бить лица и подбрасывать мышей перестали довольно быстро. То ли в виду бесперспективности этих занятий, то ли потому, что обозленные девушки пообещали одних проклясть, а на других смертельно обидеться. И дальше разросшийся караван ехал более-менее спокойно. Почти до самой крепости Тамьянки. И, наверное, доехал бы и вовсе без приключений, если бы не встретил на пути горевший несколько дней назад мост, перекинутый через мелкую, но быструю речку. Мочить ноги не хотелось ни магам, ни воинам, и студентусы, посоветовавшись с извечными противниками, решили воду заморозить, не ставя в известность преподавателей, которым эта идея могла и не понравиться.
А студентусов, способных что-то заморозить, было много, и работать вместе они не умели. Так что замерзла в итоге не только река на довольно большом участке, но и часть берега, остатки моста, почему-то после этого рухнувшие со страшным грохотом, и, что важно, мирно сушащееся на бережку сено, проведать которое как раз пришел владелец.
Полюбовавшись получившимся пейзажем и почесав затылки, маги с воинами неожиданно для самих себя сообразили, что лошади спуститься по обледеневшему склону на замерзшую реку не смогут. Да и сама река выглядела так, словно ее создавали специально для того, чтобы кто-то мог там поломать руки-ноги, отбить копчик, а то и свернуть шею. Скрыть это от спешивших на грохот преподавателей и офицеров не было никакой возможности. Убегать было некрасиво, да и некуда. Так что пришлось стоять и молча слушать все, что об отличной идее скажут.
В самый разгар лекции о том, что сначала надо думать, и лишь после этого делать, из-за холма появилась пышущая злостью и раздражением толпа, вооруженная вилами, косами и цепами. Толпа шумела, ругалась, обвиняла в уничтожении сена, рыбы, моста и надругании над чьей-то памятью.
Правда, селяне довольно быстро сообразили, что уничтожителей сена гораздо больше, чем их, и остановились на некотором отдалении, потрясая кто чем мог и выкрикивая угрозы.
Мастер Дезим, видя такое дело, начал нервно хихикать и восторженно ругаться вполголоса, обещая, что это был первый и последний раз, когда он везет студентусов на практику. И что лучше он заболеет, уйдет в запой, а то и вовсе спрячется до лучших времен. Пускай его лучше премии лишат и большей части зарплаты. Больше он никогда.
Роан, более привычный к зрелищу воинственно настроенных селян, пришедших мстить за попорченную собственность, обозвал всех королевскими жабами и велел самим разбираться. После чего отошел подальше от замерзшей реки, улегся на землю и стал рассматривать облака.
Офицеры и остальные преподаватели, переглянувшись, тоже самоустранились от проблемы.
Селяне уходить не спешили и уже перешли к угрозам пожаловаться самому королю. Они даже посланца избирать под это дело стали.
Растерянные студентусы и еще более растерянные воины немного потолкались,
В делегацию вошли Яс и кот, как самые языкастые. Малак, Янир и долговязый воин Кодер, потому что у них оказались самые породистые физиономии. Льен, потому что Яс назвал его умным. Случайно попавшая кому-то под руку Фламма, потому что такую милую девушку даже самый черствый селянин бить не станет. И троица воинов-близнецов, высоких, шкафообразных и способных напугать одним своим видом. Остальные самоустранились от переговоров и стали думать о том, попытаться разморозить реку или пускай само тает.
К счастью, переговоры с селянами затянулись и переросли в коллективное написание жалобы на поджог какими-то разбойниками моста. Так что день закончился неплохо, даже несмотря на то, что был тоже потерян, и ночевать пришлось на берегу реки, размороженной смирившимся со своей участью мастером Дезимом.
— Мне начинает казаться, что мы никогда до той несчастной крепости не доедем,
— философски сказал Роан вернувшемуся Дезиму. — Нам опять попадется река без моста. Или клад без хозяина. Или развалины древнего храма ни с того, ни с сего вынырнут из-под земли прямо на нашем пути. А то и вовсе провалимся в другой мир.
Уставший Дезим только вздохнул и ничего не стал говорить в ответ.
Впрочем, Роан оказался не прав. Они все-таки доехали. Всего лишь два дня спустя. Умудрившись свернуть не на ту дорогу, разминуться с разъездами, вовремя найти проводника и появиться перед крепостью в качестве сюрприза. Как утверждала Ольда — приятного. Вот только по лицам погранцов, которых подвешивал к потолку Малак, этого заметно не было.
То ли они всю приятность пока не осознали, то ли не понимали, что радоваться гостям надо всегда. Особенно если прибытия этих гостей ждали уже несколько дней. Ну подумаешь, приехали не по той дороге и немного не с той стороны, да еще и опоздали. Так приехали же. И, главное, вовсе не раньше назначенного срока, не дав хозяевам привыкнуть, смириться и подготовиться.
— Какой-то он хлипкий, — с сомнением сказал верзила, выглядящий так, словно еще вчера грабил караваны на каком-то тракте. А потом едва не попался патрулю, был вынужден сбежать и нашел укрытие в крепости. Возможно, если бы ему сбрить или хотя бы постричь бороду, выглядел бы он не так страшно. Но вряд ли кто-то бы рискнул ему это предложить.
Смотрел верзила исключительно на Малака, мастерски игнорируя всех остальных сидевших на заборе, а то и просто траве полигона для магов, существующего в крепости, даже пыхтящую от злости Ольду.
Малак же, в свою очередь, столь же мастерски игнорировал верзилу. Он делал вид, что увлечен мелкой пичугой, бодро скакавшей по крыльцу.
— Хлипкий какой-то, — с нажимом сказал верзила.
— Да хватит уже! — рявкнула окончательно разозленная Ольда. — Не хлипкий он! Верзила посмотрел на нее с большим сомнением, а потом хмыкнул и заявил:
— От девки, очевидного не видят.
Хождение желающих сообщить Малаку, что он хлипкий, продолжалось уже третий день. И если в первый он пытался как-то реагировать, то к этому моменту понял, что лучше делать вид, что не слышит. А все из-за того, что папаша Ольды во всеуслышанье сообщил, что вот тот, мелкий с благородной рожей жених его любимой доченьки и, видимо, на этого жениха захотели посмотреть все обитатели крепости, Малак даже странный интерес кошек к себе замечал.