Преддипломная практика
Шрифт:
— Так... — задумчиво сказал Роан.
— Не такай, балбес. Слушай лучше, раз можешь. Ненадолго в тебе это умение. Пока тело смерть не забыло, будешь меня видеть и слышать, потом перестанешь. Далековато мне пришлось отойти от моих косточек, — призрачная старушка вздохнула и светло улыбнулась. — Про пчелов слушай и жертвоприносителей. Неудачно все сплелось. Пчеловы ведь добрые, гораздо добрее людей. А тут их отрезало от их мира. И уйти никак. А один чувствует, что не умирает, а перерождается. А это великая радость, и возможность хоть что-то сберечь. Хоть и совсем не к месту та радость была. Вот они и сделали, что могли. Поделили своих насекомых и увеличили того,
— Ага. И вы пошли в ту пещеру, не зная, что какой-то ваш приятель спрятал там личинок и грибы.
— Да, так и было. А еще эти жертвоприносители, черного бога мести они хотели призвать. Зачем, не ведаю. Но мы пришли поздно. Энергии они набрали столько, что еще немного и пещера бы сама обрушилась. И их смерти уже ничего не решили. И я даже не знаю, что хуже, то, что в итоге получилось, или то, что могли сотворить они.
— Энергия разбудила личинок, да? — спросил Роан.
— Нет, только грибы эти дурные. И они напитали столько энергии, что враз заполнили пещеру и полезли наружу. Да еще и желания тех дураков уловили и что- то в них переменилось. Вот так вот нехорошо получилось. Нельзя этим грибам расти без правильного направления. Они те дурные желания материализовали. Ну, как умели. Не богов создали, а духов места скорее, таких же дурных как сами. Представляешь духа места без мозгов? Лесовика какого-то?
— Даже не хочу представлять, — признался Роан. Старушка вздохнула.
— И что теперь делать? — спросил Роан.
— Да пчелов звать, пускай свои грибы наконец успокоят. А то тут чудные дела твориться опять стали. Люди ни с того, ни с сего пропадают. Нет, не думай, не жертвоприносители это, смерти я бы почуяла. Просто пропадают. Словно в другие миры проваливаются. Или кто-то их туда толкает.
— Любопытно, — признался Роан. — Может, эти духи?
— Может, и они, — не стала спорить старушка.
Глава 14
О проблемах — разных и многообразных.
Проблемы у всех начались с Олава и с его учебных тревог. Когда он наконец их распланировал, предупреждать, естественно, никого не стал. И когда посреди ночи начал бить тревожный колокол, из домов и казармы повыскакивали не только его подчиненные, но и работники, гости, очередной купец и большая часть студентусов. Меньшая часть благополучно тревогу проспала, успев привыкнуть к тому, что в общежитиях постоянно кто-то кричит, что-то с грохотом падает, а иногда и со свистом летает. Ученики-воины по неведомой причине присоединились к этой меньшей части, чему потом очень удивлялись их учителя и сетовали на то, что мальчишки расслабились.
Олав, полюбовавшись на бестолково носящихся по крепости подчиненных, ищущих неизвестных врагов, покачал головой
Олава слушали внимательно и, видимо, делали выводы. Потому что когда через два дня опять зазвонил тревожный колокол, суеты и беготни было гораздо меньше. Да и ту в основном создавали ученики-воины, для которых эта тревога была первой.
А на третий раз вообще все было подозрительно хорошо. И Олав понял, что его раскусили, а возможно, даже проследили за тем, кто звонит и расспросили почему. Так что теперь следовало подумать, как бы еще развлечь заскучавших обитателей крепости, прививая им дисциплину и готовность действовать в любое время дня и ночи, а главное, не теряясь перед самыми экзотическими проблемами.
Правда, подумать Олаву не дали. На следующую же ночь после третьей фальшивой тревоги случилась настоящая. А началось все с рыжего наглого кота, который, видимо, решил сделать одолжение хозяину и заняться охотой. Но, почему- то не на мышей, крыс и даже не на огромных ночных бабочек. Этого кота такая ерунда не интересовала. Он пошастал по крепости, заглянул на кухню, где был бит тряпкой, полежал немного на крыше. А когда крепость успокоилась, а большинство ее обитателей уснули, грациозно с нее перепрыгнул на навес над поленницей, оттуда на дерево и там замер, с интересом наблюдая за летящим низко над травой странным существом.
Существо это было длинное и чешуйчатое, как змея. Но на спине у него росли похожие на цветочные лепестки крылышки в количестве двенадцать штук. А морду украшал слабо светящийся зеленым в темноте узор, похожий на конопляный лист.
Существо кота заинтересовало. Он немного за ним понаблюдал, подумал о том, а не ядовита ли эта пакость. А потом решил, что просто не даст себя искусать, и взвился в воздух, целясь в неведомое существо.
Крылатая змея оказалась тварью нежной и хрупокой. И даже если была ядовитой, почти откушенная голова продемонстрировать это ей не позволила. Крылышки с хрустом ломались, и кот немного поиграл, сбивая их лапой. Но это быстро ему надоело. Есть непонятную пакость он не собирался изначально. А хозяин, завидя очередную добычу у себя на подушке, вряд ли бы обрадовался.
Поэтому кот, совсем по-человечески вздохнув, схватил змею в зубы и понес Олаву — его дом был ближе всего.
Впрочем, голосистый мужик, который как-то поделился с котом куриной лапой, добыче тоже не обрадовался. Возможно только из-за того, что кот, укладывая ее на подушке, очень неудачно провел змеиным хвостом по лицу человека.
Олав тут же вскочил с выпученными глазами. Едва не свалился с кровати. А увидев кота, начал громко ругаться, почему-то обещая оторвать ноги его хозяину, хотя Яс не имел к змее ни малейшего отношения.
Кот расстроено мяукнул и пошевелил змею лапой, пытаясь продемонстрировать все ее достоинства в надежде, что после этого голосистый мужик поостынет и отправится варить из добычи суп.
А человек, наконец рассмотрев, что лежит на подушке, резко умолк, выпучил глаза еще больше, а потом опять стал ругаться, но на этот раз вовсе не на кота с Ясом, а вообще. Потому что четвертой ночной тревоги в его планах не было. Четыре тревоги подряд — как-то слишком. Но кто же знал, что четвертая будет настоящая?