Предел безнаказанности
Шрифт:
– Подумать, конечно, стоит, – сказал Павелко, меняя на мормышке чернобыльника. – Как же нам не думать! Только, мне кажется, эффективней было бы лишний раз гражданина Пряхина допросить или среди местных жителей свидетелей поискать. Может, они здесь все сговорились и только делают вид, что ничего знать не знают.
– А нет ли здесь какой-нибудь тайны? – продолжать трясти удочкой Крымов расхотел, поэтому установил ее над лункой. – Вдруг само это место каким-нибудь образом на людей влияет?
– Аномальная зона? – усмехнулся Павелко.
– Да причем здесь это? – Крымов заметил, как сторожок
– Это не я, это факты говорили.
– Так, может быть, старлей, пройдемся по домам – вдруг разговорим кого? – предложил Крымов.
– Сейчас? Вместо рыбалки – с древними старушенциями общаться! – скривился Павелко, понимая, что сам спровоцировал это предложение следователя. – С минуты на минуту самый клев должен начаться.
– Я же не говорю – сейчас. Половим еще пару часиков, воздухом свежим подышим, а после походим, поспрашиваем. А то придется специально сюда приезжать.
– Хитрый ты, Игорь Викторович, – старший лейтенант оторвал взгляд от сторожка и уныло оглядел деревню. И вдруг ему показалось, что в окне того самого дома, где неделю назад было совершено двойное убийство, мелькнула чья-то тень.
– Игорь Викторович, ты хоть раз в задержании участвовал? – спросил Павелко, машинально нащупывая в кобуре под мышкой пистолет.
– Нет, а в чем собственно…
– Спокойно! – властно перебил Павелко. – Я на полном серьезе. Головой не крутить, смотреть только в лунку! В доме Григория Филиппова посетитель. А наследники покойного, насколько я знаю, закупорили домишко до наступления лета. Нам остается сделать выводы и прийти к решению!
– Ты намекаешь…
– Я намекаю, что в доме, возможно, скрывается убийца его хозяина, – закончил за него Павелко.
Все оказалось гораздо проще. И меры по задержанию «убийцы» были ни к чему. Вместо злодея оперуполномоченный Павелко, вломившийся с пистолетом наготове в дом Григория Филиппова, увидел низкорослого забитого дедка, у которого от испуга тут же подкосились ноги, и он, опустившись на колени и подняв руки высоко над головой, запричитал, как заведенный: «Только не убивайте, только не бейте, я ничего не взял, я сейчас же уйду, только не убивайте…»
Вид дедка был настолько убогим и безобидным, что и Павелко, и Крымов как-то сразу поверили, что к интересующему их делу он не имеет никакого отношения. Тем не менее, Павелко быстро обшарил его карманы, в одном из которых оказался потрепанный замусоленный паспорт. В нем значилось, что владельцем паспорта является Ерохин Юрий Сергеевич. На страничке «место жительства» – печать и соответствующая запись свидетельствовали о выписке такого-то числа с такого-то адреса, а вот печати о новой прописке не стояло…
Другими словами, дедок этот оказался обыкновенным бомжем, на свой страх и риск забравшимся в первый попавшийся пустующий дом. Ерохин признался, что живет здесь уже третий день, питаясь картошкой и солеными огурцами, которые нашел в погребе, и попивая самогон из мутной десятилитровой бутыли. Картошку он варил в маленькой кастрюльке
– Ого! «Юрай Хип» слушаем»? – удивился Павелко, беря со стола потрепанный конверт из-под пластинки. – А ты хоть знаешь, где сейчас хозяин этого дома?
– Так откуда ж мне знать? – развел руками дедок. – В квартире городской, небось, с жиру бесится. Здесь ведь как получается – у кого-то и два, и три дома, а у кого-то ни одного…
– А у кого-то его дом – тюрьма. Правильно, гражданин Ерохин?
– Наверное, – сокрушенно вздохнул тот.
– Так вот, если не хочешь оказаться в этом, скорее всего, знакомом тебе месте, чтобы через час в доме все было прибрано, но ничего не пропало, а тебя, чтобы след простыл, – Павелко вернул ему паспорт. – И скажи спасибо, что мы сюда не по службе, а на рыбалку приехали…
Оказавшись на улице, Крымов хотел спросить у Павелко, не стоило все же Ерохина задержать и провести официальный допрос, но старлей внезапно крикнул что-то неразборчивое, сорвался с места и со всех ног помчался на озеро. Не понимая еще, что случилось, Крымов побежал вслед за ним, на всякий случай, вертя головой по сторонам.
– Дуй за багориком, он в моем ящике! – уже на льду, обернувшись, крикнул ему Павелко.
– А в чем дело-то? – все еще ничего не понимая, Крымов развернулся в сторону, где стоял ящик старлея, и только сейчас заметил на фоне снега красное пятнышко флажка.
– Не видишь – горит! – показал Павелко на жерлицу и припустил еще быстрей.
Крымов тоже ускорил бег. В нем вдруг пробудился азарт. Открыв ящик, он, смутно представляя, что из себя представляет багорик, безошибочно выбрал это орудие из остальных рыбацких инструментов.
– Есть багор! Подсекай! – крикнул он и помчался к уже склонившемуся над жерлицей Павелко.
Но тот пока что медлил, всего лишь аккуратно, двумя пальцами придерживая натянутую леску, уходившую в лунку.
– Почему не подсекаешь? – тяжело дыша, спросил подбежавший Крымов. – Что, рано еще? Это щука схватила, да? А вдруг она давно уже леску перекусила или за корягу завела?
– Да подожди ты! – отмахнулся опытный рыбак. – Я ее чувствую.
Павелко еще немного выдержал паузу и, неожиданно для Крымова, зажав леску в кулак, резко взмахнул рукой вверх.
– Есть! – выдохнул он. – Здоровущая.
– Оборвет! – закричал Крымов и, сам не понимая, для чего, сунул багорик в лунку.
– Уйди! – Павелко отпихнул его локтем. – Если за что-нибудь не зацепится, то никуда не денется. А в своей леске и поводках я уверен.
Тем не менее, с вываживанием он не торопился, а когда рыба оказалась под самым льдом и удвоила сопротивление, Павелко даже немного сдал леску. Завести щуку в лунку удалось только с третьего раза. Она упиралась до последнего, разбрасывая брызги, мотала головой с раскрытой красно-белой пастью, и, казалось, смотрела на людей с отчаянной ненавистью.