Предел Доминирования

Брэдли Шелли

«Потому что теперь ты не тот человек, которым был тогда».

Нет. Мужчина, стоящий в этом гараже, наконец научился любить. Безбоязненно. Всецело. Без необходимости контролировать или удерживать так много себя самого. Он разрушил стены, открыл сердце и поделился всеми тайнами. А затем пригласил Рейн внутрь себя, где обрушил на нее неподдельную привязанность, которую ощущал всеми фибрами души.

«А теперь ты собираешься уйти и больше не возвращаться? Ты убьешь не только себя, но и ее с Лиамом».

— Мать

твою! — пробормотал Хаммер.

Внутри у него вспыхнул мощный, жаркий добела огонь, затуманив зрение. Его спокойствие распалось. Гнев разгорелся.

Схватив из багажника монтировку, он обошел свою машину. По венам прокатывалась ярость, когда Макен замахнулся обеими руками и изо всех сил обрушил его на стекло со стороны водителя. Надежное стекло разбилось, но не осыпалось. Мерцающая паутина трещин отражала его распадающуюся жизнь.

С таким же успехом она может разрушаться и дальше…

Грязно выругавшись, он ударил снова, уничтожая крупицы надежды и покоя в осколках вокруг машины.

Затем Хаммер обратил свою разъедающую, словно кислота, ярость на капот сверкающего автомобиля. Вновь и вновь он опускал инструмент, долбил по крыше, по панелям, перед тем, как переключиться на новое нетронутое место, до тех пор, пока не оставил вмятины на каждой видимой поверхности. И, тем не менее, он продолжал ругаться и сыпать проклятьями, давая волю буре негодования и паники.

Почему он не может просто сделать то, что должен, чтобы спасти их будущее?

Внезапно дверь гаража распахнулась. Он вскинул голову на звук. Громко топая, к нему направлялся Лиам, не вооруженный ничем более, кроме хмурого взгляда.

Не говоря ни слова, он выдернул монтировку из рук Макена и отбросил ее в сторону, прежде чем притянуть его в сокрушительные объятия.

— Что, блять, ты по-твоему творишь, ты, глупый сукин сын? Ты не покончишь с собой ради нас! Я говорил тебе это.

Прежде, чем тот смог ответить, Лиам нанес удар по челюсти Хаммера. Он не почувствовал боли, только страдание, что ощутимыми волнами расходилось от друга.

Затем он дернул Макена обратно в объятия и с диким криком сжал его.

— Ты, чертов дурак! Рейн тебя любит. Я тоже люблю тебя. Иисусе, Макен. Более того, ты нам нужен. Каким, блять, образом, твое самоубийство или побег помогут ситуации?

— Это единственный способ спасти вас двоих, ребенка… меня самого. Неужели ты этого не понимаешь? — выдал он скрипучим голосом. — Наши жизни, все жизни, на суде вынесут на всеобщее обозрение. Рейн… О, Боже. Ей придется снова пережить все то насилие, которое учинил над ней ее отец, или признать, что ей нравились все те грязные и грубые вещи, что я делал с ней в комнате, полной гребаных незнакомцев. Я не хочу ее унижения, ради спасения своей задницы. Я слишком люблю ее. И тебя. Я не могу…

— Ты

идиот! Неужели ты на самом деле думаешь, что Рейн и я настолько эгоистичны или слабы, что не стерпим чего-то, лишь бы ты остался с нами? Нам плевать на мнение остальных. Иисусе, чувак.

— Эти членососы оставят нас без сил, — он делал ударение на каждом гребаном слове. — Они лишат нас контроля. Я не проведу следующие тридцать лет в проклятой тюрьме. Я сойду с ума, если больше не смогу снова обнять вас. Или нашего ребенка! Позволь мне покончить со всей этой неразберихой на собственных условиях. Это единственный способ сделать, как лучше, для тебя и…

Дверь гаража вновь распахнулась. Вошла Брин со штанами в руках.

— Думаю, твоим яичкам здесь немного холодно, сынок.

— Я в порядке, — выпалил Лиам, но потянулся к штанам.

Она закатила глаза.

— Вы прервали мой крепкий сон вспышками злости, которые, словно молнии, обрушивались на комнату. Так что я пришла, чтобы принести штаны и сталкивать ваши упрямые головы друг с другом до тех пор, пока не вправлю вам мозги.

Развернувшись, Брин пронзила Хаммера свирепым взглядом.

— Что, к дьяволу, ты пытаешься доказать, мистер? Думаешь, что, разбив сердца своим любимым, ты поступишь верно, так? Ха!

Внезапно взгляд Лиама скользнул поверх плеча Хаммера.

— Что за… мам?

Рот Брин дернулся, и она понимающе кивнула сыну.

— Теперь ты ее тоже видел, да?

— Кого? — Рейн? Хаммер обвел взглядом весь гараж, но не смог найти ее. Он был чертовски уверен, что не хотел, чтобы она видела, что он развалился на части подобным образом. — Что происходит?

Лиам проигнорировал его.

— Нет, но я чертовски хорошо чувствую ее.

— Кого? — Хаммер бросил взгляд поверх своего плеча на точку, куда смотрели Брин и Лиам. Он ни черта не видел.

— Джульетту, — пробормотал Лиам.

Внезапно Хаммер не смог дышать.

— Что?

— Она стоит прямо рядом с тобой, Макен, — мягко проговорила Брин. — И она чертовски разъярена. Женщина кричит на тебя.

Его плечи сгорбились.

— Конечно. Не сомневаюсь, она годами злилась на меня.

— Нет. — Брин покачала головой. — Ты убедил себя в том, что подвел ее, и с головой погрузился в это чувство вины. Она не винит тебя. А злится из-за того, что ты думаешь о том, чтобы покончить с собой. Она кричит, чтобы ты остановился.

Хаммер потер рукой лицо, пытаясь уложить в голове факт того, что Брин якобы видит его умершую жену в этом чертовом гараже в три утра. Иисусе, он и подумать не мог о подобном, когда спускался по ступеням.

Конечно же, Брин была хитрой. Быть может, она придумала «визит» Джульетты, чтобы помочь ему освободиться от чувства вины и убедить его остаться.