Предел горизонта
Шрифт:
– За остатками ресурсов? – догадался я.
– Угу, местные потихоньку колупают старые шахты. Добывают немного, но на продажу хватает. Тем и живут.
Обычная история, кто-то большой и сильный пришел, забрал все самое ценное и ушел, оставляя объедки более слабому.
– И ты знаешь куда идти?
– Да, примерно. Успел скинуть на нейросеть топографическую схему континента. Не полноценная карта, конечно, но и так сойдет. Общее направление есть.
Я нахмурился, многое из сказанного оставалось непонятным.
– Нейросеть? Что это?
Сол вдруг остро
– Хочешь сказать не знаешь, что это такое? – спросил он.
А я мысленно выругался. Черт, прокололся. Сохраняя на лице бесстрастное выражение равнодушно пожал плечами.
– После пробуждения у меня провалы в памяти, – глупо отрицать очевидное, а попытка выкрутиться будет сразу раскрыта.
Несмотря на брутальную внешность здоровяк не выглядел идиотом, кого можно легко обмануть.
Сол еще какое-то время глядел на меня подозрительным взглядом, потом его глаза скользнули к клейму, выжженному лазером на моей шее.
– Аа, храк меня побери. Совсем забыл, ты же с Девятки, – радостно и вроде даже облегченно рявкнул он.
Я непонимающее приподнял брови. Он в курсе причин моей амнезии?
– В Девятке стирают память? – настороженно спросил я.
Это многое бы объяснило.
– Нет, то есть да… – Сол замялся. – Думаю это побочный результат операции.
Какой еще в задницу операции? У меня что действительно копались в мозгах? Стало неуютно. Одно дело физические повреждения, другое вывернутый наизнанку разум. Тут хочешь не хочешь, почувствуешь себя нехорошо.
– Шушере вроде меня, – Сол выразительно постучал себя по груди мясистым пальцем. – При поступлении в тюрьму костоправы только блокируют некоторые функции нейронной сети. А людям вроде тебя, они предпочитают ее полностью удалять. Во избежание так сказать.
Услышанное еще больше не понравилось.
– Людям вроде меня? – я вопросительно посмотрел на здоровяка.
Он ухмыльнулся.
– Птицам высокого полета. Иных в Девятку не отправляют.
Так, завеса немного приоткрывалась. Выходит я какой-то опасный преступник, кого так опасаются, что подвергают неким хирургическим процедурам.
– Крутых парней вроде тебя власти бояться, вот и подстраховываются. Ты, наверное, из какого-нибудь синдиката. А то и вовсе из настоящего пиратского клана. Причем не рядовая шестерка, а кто-то из верхушки.
– Может я какой-нибудь серийный убийца, – мрачно возразил я. – Сам же говорил, что тюрьма особо строгого режима.
Сол удивленно приподнял брови.
– А зачем обычного психа отправлять в Девятку? Таким ломают психосхему и загружают императив на безобидное поведение. Потом отправляют работать каким-нибудь садовником и уборщиком, где не нужна квалификация. Вот и все.
Действительно, и все. Зачем тратить деньги на содержание маньяка, если проще сделать ему лоботомию, чтобы потом послать заниматься общественно полезным трудом?
Рациональный подход. Одобряю.
– А таких как я выходит сажают в тюрьму? Зачем?
Сол пожал плечами.
– Насколько слышал, в Девятке всегда сидели непростые персоны из теневого бизнеса.
– Почему
Последовало еще одно пожатие плечами.
– Тогда их потом нельзя будет вновь использовать. Власти не дураки, понимают, что боссы криминального мира могут еще пригодиться. Плюс демонстрируют обществу: глядите, у нас нет неприкасаемых, любой, нарушивший закон отправится в клетку.
Логично. И дальновидно. Те, кто сидит на самом верху никогда не были идиотами. Они могли быть жадными, жестокими, коварными, но глупыми – никогда. Таких там быстро сжирают свои же.
– Ясно, – мне еще предстояло переварить услышанное. Слишком много свалилось за короткий промежуток времени.
Теперь становилось понятным почему здоровяк в коридоре остановился у моей капсулы. Увидел клеймо и подумал, что будет нелишним помочь криминальному воротиле, за которого он меня принял, в надежде за дальнейшую награду.
Вот только имелся один нюанс: возможно, я и впрямь был тем, кем меня представлял Сол, а возможно являлся кем-то совершенно иным. В любом случае, прямо сейчас это не имело ни малейшего значения. Без памяти – я всего лишь простой человек, к тому же находящийся в общегалактическом розыске.
– Случайно не знаешь, память можно вернуть? – спросил я.
Здоровяк задумчиво потер щетину на подбородке, мне почти послышалось шуршание, как от наждачной бумаги.
– Скорее всего есть способы, но для этого нужны высококлассные спецы и дорогое оборудование, – наконец изрек он после напряженного размышления. – Я раньше слышал о похожих случаях, но точно не знаю, удалось ли потом людям вернуть память. Нейросеть очень глубоко врезается в подкорку мозга. Сам понимаешь – гарантию после де-имплантации на восстановление старых нейронных связей никто не даст. Нужно искать докторов, – он помедлил и выразительно добавил: – Знающих докторов, с очень высоким рангом квалификации.
Мда, неутешительно. Хотя и ожидаемо. Или нет? Я задумался над обнаруженным несоответствием в рассказе Сола.
– Погоди, если власти оставляют нужных людей под своим контролем, то какой прок потом лишать их памяти? Никакой пользы обезличенный человек без своих знаний не принесет. Разве нет?
– Верно, – Сол кивнул. – Но и оставлять нейросети людям такого ранга нельзя, при помощи продвинутых моделей можно наворотить много дел. Не говоря уже об имплантах.
Что-то знакомое, из памяти всплыло знание.
– Увеличение физических параметров?
Сол внимательно на меня посмотрел.
– Вспомнил? – он неприкрыто обрадовался.
Я раздраженно дернул кончиком губ. Да хрен его знает, ничего непонятно, что-то появляется иногда в виде фантомных призраков. Если повезет, то трансформируется в нормальную информацию, если нет, то растворяется в глубинах разума бесплотной тенью.
Состояние разума напрягало. С этим срочно надо что-то делать.
А реакция здоровяка понятна. Думал вытянул джек-пот, потом узнал о стертой памяти, огорчился, теперь снова пылает воодушевлением, рассчитывая получить награду за помощь.