Предел искушения
Шрифт:
Из всего списка, предоставленного Синеевым, дозвониться получилось лишь до одного ученого, к счастью, проживающего в Ираклионе. Капризный научный муж назначил встречу через тридцать минут в таверне «Морская», чему Илаев не слишком обрадовался, так как долгожданное единение с морской пучиной снова откладывалось на неопределённый срок.
Ровно через полчаса Илья зашёл в таверну. Уютный зал практически пустовал: среди посетителей можно было заметить лишь молодую пару и худощавого грека с длинными седыми волосами, степенно поедающего жареную рыбу с овощами. Именно к нему и устремился искатель древних рукописей.
– Простите, вероятно,
– Коста Симиниди, – сухо представился грек, не переставая жевать.
– Илья Илаев – журналист, – тем же тоном ответил Илья и, не дожидаясь приглашения, сел напротив.
– Так уж и журналист? – Симиниди смерил Илаева насмешливо-недоверчивым взглядом.
– Именно так. Я представляю несколько крупных московских издательств. Можете убедиться в этом, сделав запрос в интернете, – Илья состроил показательно серьёзную физиономию.
– Да ладно, – отмахнулся Симиниди. – У меня мало времени, так что спрашивайте.
– Я здесь по просьбе Всеволода Александровича Реболарова…
– Я знаю, кто такой господин Реболаров. Если бы не он, я вообще не стал бы с вами встречаться, – Симиниди подкрепил свои слова убедительным кивком.
– Тогда сразу к делу?
– Да, конечно. У меня действительно мало времени, – повторился учёный, продолжив трапезу.
Илья тяжело вздохнул, настраиваясь на трудную беседу.
– Вы подтвердили подлинность найденной рукописи, определив её как «Книгу жизни» за авторством…
Симиниди вновь резко оборвал Илаева.
– Я знаю, как я определил находку!
Многолетний опыт журналистской деятельности приучил Илью к терпеливой и сдержанной манере беседы, даже если собеседник – редкостный хам.
– Господин Синеев заявляет, что это не совсем верное заключение.
– При всём уважении, Яков не эксперт в этой области, – огрызнулся Симиниди.
– Но он уверен, что «Книги жизни» вовсе не существует.
Прекратив жевать, Коста сердито зыркнул на Илью. Грудная клетка учёного наполнилась воздухом. Илаев напрягся, ожидая извержения гневной речи, но…
– Видите ли, – неожиданно мягко заговорил грек, выпустив не пригодившийся воздух из легких, – с этим артефактом связано множество загадочных обстоятельств, а Яков полностью отрицает существование вещей, необъяснимых с научной точки зрения.
Илья понимающе кивнул, радуясь в душе несостоявшейся бури эмоций собеседника.
– То, что книга была написана, у меня лично не возникает никаких сомнений, – продолжил Симиниди, – тому есть документальные подтверждения. Конечно, можно отрицать и их подлинность, но… – учёный задумался, подбирая нужные слова, – греки несколько иначе относятся к истории. Сами понимаете, наше государство существует с тех самых времён, с которых эта наука ведёт летопись. Накопленные за тысячелетия знания и опыт нашего народа зачастую сокрыт в легендах и мифах. Так вот, если не воспринимать тексты буквально, то с их помощью можно делать большие открытия. Ибн Сина – по легенде, если вам угодно – после завершения работы над «Книгой жизни» запретил своим ученикам являть её людям. Он был уверен – нам рано давать эти знания. Авиценна спрятал рукопись – спрятал у всех на виду. Человек, готовый впитать великую мудрость, сможет без труда найти её, но тот, чьи помыслы нечисты, не сумеет воспользоваться книгой, – Симиниди замолчал, приняв глубокомысленный вид, будто он лично получил наставления от великого философа. – Так вот… Когда
– Вы верите в это? – аккуратно уточнил Илья
Коста загадочно растянул губы.
– За последние двадцать лет эту рукопись находили трижды, и трижды она исчезала абсолютно непостижимым образом. Первый раз книга пропала из палатки археологов через час после обнаружения вместе с глиняным сосудом, в который её запечатали – это было на Тибете. Второй раз – в Индии. Там произошла совершенно мистическая история. Находку аккуратно упаковали и немедленно отправили в аэропорт для транспортировки в Лондон. В машине находился водитель и сопровождающий. По дороге книга исчезла, – Симиниди вопросительно посмотрел на Илью.
– Водитель с сопровождающим вступили в сговор? – предположил журналист.
– Так подумали все, – грустно протянул Коста, – но печати не были нарушены.
– Почему вы считаете, что в Греции обнаружили именно эту книгу?
Симиниди скупо ухмыльнулся.
– Я три раза держал в руках один и тот же документ. Это я был в той машине, и могу заверить: ни я, ни мой спутник не прикасались к находке.
Илья потёр рукой лоб.
– Но книгу могли подменить, пока упаковывали?
– Могли, – безразлично произнёс Коста, – но речь не об этом. Я трижды в разных частях света держал в руках рукопись. Как вы считаете, могу я ошибаться? Поиски этого артефакта превратились в смысл моей жизни.
– А Синеев – он знает эту историю?
– Яков – убеждённый материалист. Он верит только фактам. А, как вы понимаете, фактов, достаточно весомых для научных кругов, нет, как нет для них доказательств небытия.
– А у вас? У вас есть доказательства? – с ноткой недоверия спросил Илья.
– У меня есть, – решительно ответил Коста, отставив пустую тарелку; он сделал пару глотков сока и вытер салфеткой рот. – Извините, но я и вправду тороплюсь.
Илья пришёл к выводу, что он не услышал ничего внятного ни от Синеева, ни от Симиниди.
Что за рукопись нашли в Греции? Действительно ли это «Книга жизни»? Да и вообще, существует ли она? Какая организация так ревностно оберегает секрет Авиценны? Ученики? Последователи? Тайный Орден? Может быть, Синеев прав, и дело лишь в деньгах? Умельцев делать деньги на тайне хватает, а чтобы она не стала явью, тайну нужно бережно хранить и умело прятать – особенно, если она вымышленная.
Симиниди вышел из таверны вслед за Илаевым и молча проследовал к припаркованному рядом джипу. Илья проводил взглядом угрюмого грека, все ещё размышляя о странной истории. «Эх, к чёрту тайны! – подумал журналист. – От них на такой жаре можно сделаться параноиком. Пора, наконец, повидаться с морем. Искупаюсь, освежусь – и голова станет яснее!», – решил он и направился вниз по улице.
Илья не успел пройти и ста метров, как громкие возгласы за спиной заставили его обернуться. У таверны, в которой журналист только что беседовал с учёным, рядом с джипом неподвижно лежал худощавый мужчина, и его длинные седые волосы были размётаны по тротуару. Прохожие уже начали собираться вокруг; одна из женщин пронзительно закричала:
– Это же Коста!
Илья быстро зашагал обратно, но дорогу неожиданно преградил «Ауди»-кабриолет, заехавший прямо на тротуар.
– Прыгай, живо! – скомандовала сидящая за рулем незнакомка, эмоциональными жестами зазывая журналиста в машину.