Предел обороны
Шрифт:
— Не это должно сейчас беспокоить тебя, — изрек наконец Градобор свои первые слова за весь разговор. — Ты все еще не спросил, какую угрозу несешь и какой опасности подвержен.
— Я спрошу, — успокоил его Павел. — Потом. Но сначала вы скажете, что от меня нужно, а я решу, верить или нет.
— Нам нужно, чтобы ты исчез, — безапелляционно объявил глава Миссии.
Чисто рефлекторный порыв выхватить оружие Павел сдержал, но Градобор успел уловить движение.
— Не стоит понимать все слова атлантов буквально, — криво ухмыльнулся он. —
— Кому? — Павел обвел взглядом присутствующих. — Только не говорите мне, что не знаете, кто проведет атаку.
— Хорошо. — Слуга Брахмир тоже не стал возражать. — Этого мы не скажем, хотя наши предсказания следует считать скорее подозрениями, чем истиной.
— Лучшим ответом тебе, землянин, будет другой вопрос, — торжественно провозгласил творец. — Чье вмешательство в ткань Мироздания всегда затмевает прозрение? Чье колдовство путает самые достоверные из предсказаний, а интриги столь изворотливы и хитры, что их жертвы до самого конца не осознают себя таковыми? Чьи чары…
— Довольно, — вымолвил слуга Брахмир, и творец послушно замолчал. — Землянин и так все понял. Ты ведь понял, Павел?
— Не помяни имя смарра к ночи, — усмехнулся тот. — Но сейчас не ночь. Чего вы боитесь, слуга? И вы, глава?
— Только того, что ошибаемся, — провозгласил господин Уний.
— Когда начинают действовать силы, противные естеству Мироздания, ясность прозрения затуманивается, — проникновенно начал творец, но, бросив взгляд на слугу, поспешно заткнулся.
На миг в помещении воцарилась пауза — каждый из присутствующих пытался хоть как-то трактовать услышанное. Потом слуга Брахмир смущенно кашлянул и перевел:
— Наши творцы и аналитики Атлансии не могут сказать ничего конкретного, Павел. Они лишь указывают, что почти все линии событий, в том числе те, в которых появляются смарры, сходятся на тебе. Мы не успели выяснить, откуда у ведьмы сектантов взялся артефакт, но теперь просто обязаны предположить, что без ящеров там не обошлось. Туманность прогнозов тоже косвенное доказательство их причастности. Все это может означать лишь одно: рептилии проводят сложную многоходовую операцию, и едва ли во благо Ассамблеи. О твоей же роли в ней остается лишь догадываться, но позволить тебе ее сыграть в любом случае было бы глупо.
— Я понял вас, слуга, — медленно произнес Павел, глядя в глаза Брахмира.
— У меня одно условие, Потапов должен быть поставлен в известность. Смарры больше не члены Ассамблеи, их возвращение в Москву — угроза для города. Земной отдел должен контролировать возможные последствия.
— Не спеши торговаться, Головин, — проговорил Градобор. — Ты еще не знаешь, на что соглашаешься.
— На пару недель в Сочи, как я понимаю. Во всяком случае, ни на что больше.
— Сочи — это?.. — Брахмир покосился на своего дознавателя.
— Другой земной город, — подсказал тот. — Тысяча семьсот километров от Москвы.
— Слишком далеко, — заявил господин
— Далеко для чего? — Павел нахмурился. Кажется, его все-таки вынудили задать вопрос, на котором так настаивал Градобор.
— Для взаимодействия, — отозвался Брахмир. — Тебе нельзя попадать под первое же поисковое заклинание, но ящеры постоянно должны чувствовать, что ты в досягаемости. Они будут искать тебя, мы будем искать их. Но если эта игра затянется, тебе, возможно, придется вступить в нее.
— То есть вернуться и стать наживкой, — уточнил Павел. И, посмотрев прямо в глаза сидящему ближе всех атланту, повторил за ним: — Однозначно нет.
Глава Миссии ответил таким же тяжелым взглядом.
— Мы никогда не ладили с тобой, Головин, — сообщил он очевидное, — однако даже я не исключаю того, что твое сознательное участие в операции может оказаться полезным. Это единственная причина, по которой я вообще согласился на разговор. Мой план был проще: он исключал даже возможность сопротивления с твоей стороны.
— Ты должен подчиниться, землянин, — провозгласил творец. — Смарры задумали так, и Мироздание позволяет их плану свершиться. Значит, в этом твое предначертание.
— Еще одно? — уточнил Павел, уже не скрывая издевки. И, не дождавшись ответа, повернулся к Брахмиру: — Если я услышу еще хоть слово про свое предначертание, то, ей-богу, перейду на сторону ящеров… И вообще, прежде чем что-то решать, я должен связаться с Потаповым.
Демонстративно, не торопясь, он достал из кармана телефон. Раскрыл, ткнул не глядя пару кнопок быстрого набора и только тогда заметил, что индикатор сети пуст.
— Ты все еще не понял? — почти сочувственно проговорил Брахмир. — Это не переговоры, это уведомление. Ты уедешь из города, и Потапов ничего не узнает. Вопрос лишь в том, сделаешь ли ты это добровольно или бессознательно.
— Прямая угроза сотруднику Земного отдела — повод для подачи иска в трибунал, — холодно констатировал Павел. — Но знаете что, господа? Я, пожалуй, согласен вас от этого избавить.
Он помедлил секунду и поднялся, упершись ладонями в края стола.
— Потапов знает, что я в здании. Мой проход через систему безопасности зафиксирован. Камера наблюдения сняла меня у двери в Общину. А охранник обязан будет показать под присягой, что передал мне вашу записку, Брахмир… Короче, не пытайтесь меня остановить, иначе уже через час вам придется отвечать на вопросы в Совбезе.
— Это не проблема, — заверил господин Уний. — В конце концов, мы — половина Совбеза.
— Попробуйте, — повторил Павел. — Если только готовы к новому расколу…
Он повернулся и ровным шагом пошел к двери переговорной. Все, что он говорил, было блефом от начала до конца. Охранник — атлант, он сделает все, что ему прикажет глава Миссии. Записи камеры и системы учета будут отредактированы за шесть минут. Возможно даже, что Потапову передадут его «собственноручное» заявление о досрочном отпуске…