Предел обороны
Шрифт:
— Ты хоть представляешь себе, чего они тут наворотят?! — Филиппыч вскочил и с грохотом швырнул об стол переплетенный в кожу том, который все это время держал под мышкой. — Сергей, это ни в какие ворота не лезет! Я ничего не возьмусь гарантировать! Вся наша конспирация пойдет к черту! Как я обеспечу прикрытие в таких масштабах?!
— Вот об этом и подумай! — Шеф тоже вскочил. — Не мне тебя учить, не мальчик уже! Десяток таких мутантов, как сегодня, — и в Москве начнется паника! Сотня — хаос по всей стране! Кто с ними справится, кроме
— Да мне десантуру легче по тревоге поднять, чем прикрыть полторы тысячи нелюдей! Вызволяй их потом всех из КПЗ!
— Надо будет — вызволишь! — Шеф схватил подкатившийся под руки том и тоже грохнул им об стол. Павел вторично вздрогнул, но промолчал.
— Черта с два! Сам пойдешь!
— И пойду! Не сомневайся!
Филиппыч с шумом выпустил воздух, набранный для очередного ругательства. Помялся секунду и уселся обратно на диван.
— Ладно, — сказал он примирительно. — Вместе пойдем… Безумие чистой воды. Полторы тысячи, Сергей! До сих пор самым массовым выходом в город была облава на «анархистов». Но тогда работали двести бойцов, и я хорошо помню, чего мне это стоило. Больше мы просто не потянем.
— Должны потянуть, Семен, — в тон ему ответил шеф. — Ассамблейщики очень постараются не наследить, они отлично понимают, что прецеденты не в их интересах. Служба квартирмейстеров уже поднята на уши — подбирают гвардейцам цивильное. Все свободные работники с доступом в город привлечены к инструктажу прибывающих… Все это в наших же интересах, Семен. До установления агрессора Ассамблея садится в глухую оборону, и дай-то бог, чтобы она не оказалась прорвана.
Филиппыч тяжело вздохнул и покачал головой. В способность нелюдей заметать следы он не верил.
— И надолго это… осадное положение?
— Пока на трое суток, а там видно будет. Да… «Стройтрест» придется отправить в отгулы. Ополчению понадобятся площади.
Пронин вздохнул и без всякого сочувствия произнес:
— То-то Евгений Саныч расстроится…
Не складывались у него отношения с директором фирмы, организованной недавно под крылом Отдела и прикрывающей деятельность Ассамблеи в глазах московских налоговых органов. Причем не складывались именно с того момента, когда от фирмы появился наконец толк и даже пошла кое-какая прибыль.
— Это меньшая из наших бед, — буркнул шеф. — Погоди-ка, что еще такое?..
Взгляд его все-таки упал на несчастную книгу, дважды послужившую самым весомым аргументом в перепалке.
— Да вот… Уж и не знаю, стоит ли теперь… — язвительно поговорил Филиппыч. — В лесу нашли, пока грибы собирали.
— Так. — Шеф помрачнел еще больше. — Выкладывай все как было.
— Честное слово! — заверил Семен. — Паша, ну скажи ему.
Тот послушно кивнул:
— Сверху на снегу лежала. Даже не промокла.
— Вот как… — Шеф задумчиво открыл первую страницу. — «Книга дьявола». Начало XIII века, 624 страницы в оригинале… Новодел, конечно, зато прямо про вечернего гостя.
— Действительно, — пробормотал Филиппыч несколько смущенно. — Как-то не подумал… Ну ладно. А кто мог знать, что мы пойдем именно там?
— Все, кто знал, где стоит автобус, — мрачно подсказал Павел. Надежда увидеть заветную кушеточку таяла на глазах.
— Правильно, — подхватил Пронин, — мы же кратчайшим путем к шоссе…
— Значит, это мог быть любой, — резюмировал шеф. — Особенно если он хоть немного владеет методами предвидения…
— Стоп-стоп-стоп! — Филиппыч замахал руками. — Вот этого я даже слышать не хочу! Только ящеров не приплетай! Месяц уж как их не видно, и слава богу.
Вслед за Семеном Павел сложил два и два и усмехнулся:
— А кто читал мне мораль про чутье? Самое простое объяснение, как правило, самое верное.
— Вот это ты и проверь, — проворчал шеф, толкнув к нему по столу книгу. — Зайди к гипербореям прямо сейчас, они могут обнаруживать остаточные признаки магии смарров. Их главный дознаватель занят, конечно, но ради такого он отвлечется.
— А как же кушеточка? — скромно напомнил Павел.
— Вот потом и кушеточка будет. Давай, давай — одна нога там…
Павел хмуро сгреб в охапку проклятую (не угадать бы!) книгу и поднялся.
— Возвращаться я не буду, — предупредил он.
— И не возвращайся, — согласился шеф. — Ложись, подремли. Завтра беготни будет…
Дверь с этажа на лестничную клетку хлопнула неожиданно громко. Эхо унеслось вверх по спирали пролетов, и Павел удовлетворенно кивнул. Хорошо. Хоть какой-то оттяг для души.
Ночное здание бывшего мебельного цеха казалось спящим. Дежурное освещение, тишина, запертые двери этажей… Впрочем, эти двери были заперты всегда. Ассамблейщики успешно делали вид, что считают территории своих национальных представительств неприкосновенными, ухитряясь декларировать при этом свободу доступа. Апофеоза в этом деле достигли гипербореи.
Спустившись на первый этаж, Павел остановился перед круглой бронированной створкой с гидравлическим приводом. Не так уж часто ему приходилось заходить к полярным жителям, но эта дверь каждый раз ставила его в тупик. Стучать в нее было бесполезно, а звонка гипербореи не провели.
Проблема, как обычно, разрешилась в тот момент, когда Павел уже готов был достать трубку, чтобы звонить нижайшему из слуг Общины лично. Крышка люка дрогнула и с низким гудением поплыла в сторону.
— Павел Головин, — утвердительно произнес появившийся на пороге страж. — Кому о тебе доложить?
— Градобору, слуге дознавательной коллегии, — отозвался тот. И, предвидя ответ, добавил: — Хотя можешь и сам отдать ему эту штуку.
Он протянул через порог книгу, однако к подобному предложению стражи любой расы относятся одинаково. Охранник отступил на шаг и молвил: