Предел прощения (сборник)
Шрифт:
Парень, чем-то похожий на молодого Сергея Есенина, оказался майором МВД, кандидатом психологических наук, отвечал по служебной должности за пищевую безопасность республики. По всей видимости, тогда мало кто знал, кем он в реальности является.
Он сказал, что его попросили уважаемые им силы заниматься со мной: «Если вы согласны, я буду вам помогать. Но политикой не занимаюсь. Помогу, как смогу, вернуть вам здоровье».
Ну, что же, в Библии сказано: просите и будет вам дано. Мне много с кем пришлось встречаться на земле, с людьми большими и малыми. Но этот парень остался в моей
Сказал, что будет работать за сто долларов за сеанс, вино пьет красное. Он приходил к нам домой один раз в месяц. Жена готовила обед, я ходил, покупал ему вино. Просил ложиться на пол в центре комнаты, ставил вокруг меня семь церковных свечей, я должен был закрыть глаза и лежать без движений, расслабленно. Он уходил в кухню и о чем-то молился.
Свечи сгорали за два часа, он возвращался, убирал подсвечники. Я вставал, и мы снова превращались в современных людей с почти атеистическим мировоззрением. Он пил вино, жена нас кормила, беседовали о чем-то, и он уходил до следующего раза.
А что происходило? Да ничего, если не считать, что три дня после этого сеанса я был полностью здоровым человеком. Как будто взяли и перенесли в состояние спортсмена, когда был чемпионом «Геркулеса».
Как он это делал? Не знаю. Кто он, тоже не знаю.
Самое главное — мне надо было остаться в живых. Он пришел и помог. Веришь, не веришь? Есть Бог или нет его? Это для обсуждения, когда у вас все хорошо. Когда умираешь, эти вопросы не волнуют.
Он пришел — тебе было больно, он ушел — три дня ничего не болит. Все остальное суета сует.
Затем ты вновь просыпаешься в своем реальном мире смертельно больным. За эти годы он провел для меня 50 сеансов лечения или волшебства, как хотите, так и назовем. Я получил 150 полностью здоровых дней.
Три выходных в кошмаре борьбы за свою жизнь. Особенно это было важно, когда у меня шел период пятидневок сухих голоданий. Через шесть месяцев такого истязания организма я понял, что мои силы кончились, больше не могу. Нужно было сменить режим на более простой. Перешел на ежемесячные голодания, но пил воду. Осознавал, что какая-то работа выполнена, организм перестроился и можно начинать голодать с употреблением воды. Мозг как бы вывел на уровень сознания эту мысль.
Я перестал худеть, терять вес, значит, разрушать свои клетки. Для достижения результата должен был обязательно, сколько мог, давать себе посильные физические нагрузки.
Благо, за тренажерный зал платить не надо. Вдоль берега реки Белой погуляешь, альпинистом можно стать.
Каждый день худеешь на полкилограмма, если часов пять побродишь по склонам берега реки. Не смог погулять, сбросишь двести граммов. И с каждым месяцем голодания организм все меньше и меньше разрушал свои клетки. Как бы научился минимизировать свои расходы, бороться против твоих сознательных действий. Соответственно, снижается эффект, которого добиваешься.
Но он не может заставить тебя не совершать все больше и больше физических нагрузок. В
В конце месячного голодания я начинал терять сознание и жена своими слезами заставляла меня начать кушать уже вечером на 29-й день. Зато на второй год первые три-четыре дня после голодания забывал, что болен. Эти «выходные» начал зарабатывать сам. Три дня мне дарил волшебник. Получалось, шесть — семь дней в месяц был здоровым. И каждые два месяца на самую маленькую толику снижал прием препарата.
Но затем все возвращалось к исходному: иммунная система начинала разрушать организм отеками легких и болями. Я уже ждал с нетерпением периода голодания и часто начинал его раньше.
Время — лучший доктор от душевных страданий. Физическая и душевная боль уходила. Как ни странно, ее заменяла грусть. Я не думал никогда, что человек может так грустить. У французской писательницы Франсуазы Саган есть роман «Здравствуй, грусть». Я по-другому бы обратился к ней, если бы услышала: «Уходи, грусть!»
Менялись времена года, я продолжал свое сражение с иммунной системой. Болезнь потихоньку отпускала меня. Она полностью не исчезла, но я уже снизил дозировку применяемого препарата в семь раз и принимал лекарство в допустимых для моего возраста терапевтических дозах.
Прошло пять лет, как врач по привычке вел собственную историю болезни. Интересные записи получились. Оказывается, за это время я превратил в энергию, необходимую для поддержания постоянных потребностей организма, 380 кг своей массы.
Фактически, каждый год у меня организм обновлялся. Уничтожал свои клетки и снова восстанавливал. То есть, я осваивал клетки своего организма для поддержания его жизнедеятельности при отсутствии постоянного поступления строительных материалов и энергии через желудочно-кишечный тракт.
Если учитывать, что организм, в первую очередь, защищает от голода клетки головного мозга и сердца, клетки других органов должны были разрушаться и восстанавливаться быстрее, включая отвечающие за функционирование иммунной системы. И у них не хватало сил и времени меня убивать. Получается, ослаблял своими сознательными действиями эту систему быстрее, чем она успевала набрать силы. Потом, по всей видимости, сработал так любимый философами закон перехода количества в качество. Я остался в живых.
Для того, чтобы выжить, нужно было, оказывается, создать себе условия аскезы, где должен был постоянно соблюдать строгие посты, учиться выполнять и другие более важные обязанности послушника монастыря, который сам выбрал этот нелегкий путь.
Умереть просто, а выжить, значит, взять на себя обязательства и не иметь права отказаться от них, пока не достигнешь своей цели или не закончится твое время на Земле.
Я нашел решение и выжил. За пять лет между голоданиями участвовал в нескольких выборах и встретился почти в каждом районе республики с избирателями.