Предел

Лобанова Елена Константиновна

— А подписать?

Крист Руалон тоже был горд, а не только счастлив. В свидетелях удочерения у него значились целых два эльфа и их сестра с невероятно благородным именем… Пелли уже хотела побледнеть и позорно сознаться, что она не умеет писать, но Нэрнис, совсем как его Темный брат, заверил собравшихся, что «сестра не привыкла к таким письменным принадлежностям». Пелли не привыкла ни к каким. Нэрнис вложил ей в пальцы перо и, стиснув её руку своей, вывел на пергаменте длинный ряд рун. Когда Даэрос прочитал имена свидетелей, она даже ушам своим не поверила: «Пеллиэ Ан Нэрнис Ир Даэрос Ар Ктэль Аль Арвиль». Красивые закорючки никак не хотели сочетаться со звуками, но она пообещала себе потребовать с братьев научить её писать. Чтобы самим стыдно не было.

Потом были

подарки. Руалон получил стилет, а Вайола брошь «похожую на орден». Даэрос оказался знатоком всех обычаев братания-сестрения-усыновления и удочерения. Нэрнис поразмыслил над этим новым фактом из жизни брата и пришел к выводу, что Полутемный давно готовился завести семью любым доступным способом. И он, Нэрнис, подвернулся первым. Как ни странно, неприятный осадок в душе не появился.

Торжественный обед решили устраивать завтра и совместить его с торжественными проводами эльфов в дальний поход. Ноферу оставались на попечение дочь и «Достойная подруга Дочери Благородная Пеллиэ». Пелли от подобного обращения к ней нофера совершенно стушевалась. А Вайола, обретя такую немерено титулованную подругу, полезла обниматься.

Сульса погнали наверх суетиться по хозяйству. Синяя комната для новобрачных была отдана Пелли. Даэрос проверил пол, походил, попрыгал и остался доволен. «Детские» лишились подкроватных тапочек и были переданы эльфам в «вечное пользование». Немного смешно, конечно, с учетом вечности, но — трогательно.

Когда дев отправили по комнатам, Даэрос зачитал еще один документ. Любезный эльф так составил письмо Достойной Кербене, что всех Оплодотворительниц должен был хватить удар. Самыми приличными фразами были: «лучше не высовываться» и «мы к вам непременно заедем в гости».

Письмо к гномам Полутемный обещал составить завтра.

Из комнаты Вайолы доносились голоса. Два. События развивались закономерно. Сульс с чернильницей был присвоен Воительницей, которая составляла План. Одновременно Оружейник давал первый в своей жизни отчет о том, сколько денег у Нофера, каковы размеры хозяйства, численность войска… И извинительно добавлял: «Да что ж я один-то могу?»

Даэрос открыл дверь в свою комнату, задул свечу, зажмурился и нашел кровать в «розовом кошмаре» на ощупь.

Глава 12

Утром привели лошадей. Об этом Пелли сообщил ревнивый Айшак, который метался в конюшне и орал. Его раздражало присутствие двух жеребцов, которых он страстно хотел превратить в меринов. Сами жеребцы только что познакомились. Четверо селян держали брыкающихся буянов. Жеребцы их кусали и рвались в драку, а конюх бестолково бегал от одного к другому и квохтал как курица: «Ах, ты ж, говорил же меринов надо! Из одного табуна! Эх!» Крист Руалон орал из окна зала: «Меринов! Эльфам! Неблагородно!» Нэрнис и Даэрос, каждый в своей комнате, считали, что подошли бы и мерины. Жеребцов здесь держали только «на племя», одного на два-три села. Поэтому животные были рабочими только условно. Под седлом их никто особенно не гонял, разве что в телегу запрягали. Нервные, каждый с характером, они не понравились друг другу сразу. К тому же эти жеребцы все равно не претендовали на звание породистых. Да и где здесь эльфу взять достойную лошадь? Тащить с собой морем? Хоть бы кобыл привели, что ли…

Даэрос ввалился без стука.

— Ну и что делать будем?

Нэрнис еще досыпал. Открывать глаза и любоваться на лиловые стены ему не хотелось.

— Айшака на них выпусти. Он разберется.

— Злой ты, Светлый. Хотя…

— Даэр, я пошутил! — Нэрнис все-таки проснулся.

— А поздно! Сейчас что-то будет!

Братья смотрели из окна, как Вайола выводит из конюшни свое боевое животное. Айшак опустил голову. Жеребцы — тоже. Воительница скомандовала «Отпускай!». Селяне выдернули из колец веревки развязок и побежали в конюшню. Очень вовремя.

Пока жеребцы с налитыми кровью глазами, грызли удила, пускали ртом пену и рыли копытами землю, решая кого надо бить, Айшак не медлил. Он куснул одного за губу: куда дотянулся, туда и укусил, отвесил копытами в бок второму и помчался на простор

за ворота. Временами коварный лошак останавливался, козлил, швырялся комьями земли из-под копыт — буянил в свое удовольствие. Вызов на бой был очень наглым. Жеребцы отложили взаимные претензии и понеслись убивать мелкого поганца.

Вайола заверила Дорогого Отца, что все будет в порядке: Айшак пригонит их «как овчарка овец».

В ворота замка толпой бежали селяне с ветками, напуганные и чуть не затоптанные грызущимися конями. Сульс остановил их грозным окриком. Люди столпились во дворе. Из окна донжона им улыбался Господин Нофер. Почти нежно. Во дворе стояла, уперев руки в боки, девица в мужских портках. И тоже улыбалась, хищно щурясь. Даже Сульс, что совсем уж страшно — улыбался.

— Пересчитать! — Вайола указала пальчиком на селян. — И раздать указания.

Сельские старейшины, мастера различных гильдий, кузнецы и колодезники — цвет деревень ноферата, были отправлены на работы по устройству столов и сколачиванию лавок. А некоторые — так и в помощь кухаркам. Никто не посмел спорить. Диковинная девка командовала Сульсом, а это кое-что значило.

К окончанию работ по устройству праздника, Даэрос уже составил обещанное письмо. В нем Крист Руалон при помощи Ар Ктэля намекал гномам, что женщине, которая разводит ценных айшаков, можно доверить именно айшаков. А детей — не всегда. Что, глядя на айшаков, вполне можно предположить и наличие этих самых разных детей. В особенности — дочерей, которых, в отличие от айшаков, нельзя отправлять в любое, угодное Достойной Кербене, стойло. Что славу клана Секиры и Кирки никак нельзя сравнить с нофератом, даже самого достойного и древнего рода. И, хотя Благородный Нофер Руалон был готов немедленно взять Прекрасную Вайолу в жены под титулом фар Тарлит, он не поступил как последний айшак! Не воспользовался отсутствием её кровного отца, а равно и не вернул дитя «неустановленного происхождения» к такой-то айшачьей матери. Напротив — будучи пожилым и благородным человеком, удочерил несчастную деву. И теперь он пребудет ей отцом до самой своей кончины, обеспечив состоянием и достоянием, как единственную наследницу. Но… если Достойные Мастера гномы думают не только об айшаках, но и о детях, то они должны помнить, что век гномов раз в пять длиннее человеческого. А юным девам требуется присмотр, обучение и наставление. Присмотр особенно требуется, если дева прекрасна как Вайола и у неё имеется секира и Айшак. Учитывая то, что первого айшака Достойная Кербена выводила два года и не с первой попытки, кандидаты в кровные отцы будут приниматься в Замке Руалон раз в три дня по заранее представленному списку. И раз уж, слава Создателю, любой гном чует родную кровь через две соседние горы, то можно осчастливить дитя очень быстро — доехать до ноферата Руалон на верховых айшаках. Кандидаты в женихи к состоятельной деве будут рассматриваться отдельно. Поскольку, Достойная Вайола бьёт кулаком не хуже, чем айшак копытом, то хлипких — просьба не присылать. Окончательное утверждение жениха, ежели Благородный Руалон не доживет до этого светло часа, возьмут на себя свидетели удочерения: представители Домов Ар Ктэль и Аль Арвиль.

Даэрос заверил Руалона, что айшаков в письме «в самый раз», а концовка письма должна поднять весь клан Секиры и Кирки. Это ничего, что отец, скорее всего — именно Бройд. Такое небрежение к детям и намек на целую толпу отцов — это не просто позор гномов. Это — позор гномов, известный эльфам и Темным, и Светлым. Нофер Крист подписал письмо, запечатал своим перстнем и передал Даэросу. В Дреште любой гном донесет послание до нужного клана. Рано или поздно.

Тем временем Нэрнис и Пелли уговаривали Воительницу не пугать больше крестьян штанами. Сундуки с нетронутой одеждой Отца-Руалона были тщательно просмотрены. Куча безразмерных рубах пришлась как нельзя кстати. Пелли ловко соорудила для подруги «боевую юбку» из плаща. Новый вид одеяния должен был застегиваться с боку и не исключал штаны. Вайола бала в восторге. Юбка лихо распахивалась на ходу и развевалась на ветру, что только добавляло воинственности.