Предел

Маслиев Игорь

Андрей всегда с уважением относился к людям, умеющим руководить правильно, быстро, но без суеты, с энтузиазмом. Наташа ему понравилась именно этим. На прощанье он хотел ей улыбнуться. Она же опередила его, холодно распрощавшись. Она умела быть и близкой и держать дистанцию (особенно с теми, кто зависел от неё). Ух, какую роль сыграет эта женщина в его судьбе!..

глава 3

«1737 г. навсегда останется памятен для России – в этом году Москва от свечки сгорела».

В. Пикуль «Слово и дело»

«Это и есть те радости, на которые господь бог в качестве старого философа взирает с улыбкой».

В. Гюго «Человек, который смеётся»

«Политика среди вымыслов – всё равно, что выстрел из пистолета во время концерта. Этот звук режет слух, но это не сильный звук».

Стендаль «Красное и чёрное»

1916 год. Пожалуй, это время не назовёшь удачным в истории государства Российского. Политическая неразбериха, экономический

хаос, умственное обнищание нации. Необходимо разрождение «младенца», зачатого неопытными, беспробудно пьющими дурными родителями. Чтобы всколыхнуть землю – разбудить сонное царство – необходимо расшевелить медведя и, погоняя его вилами, заставить валить всё, что попадётся на пути. Дрессировщиков с вилами много, медведь – один. Ну, не буду развивать тему, «раскручиваться»… Предшественники и историки значительно интереснее изложили этот период, подробно и со знанием дела поворачивая факты в разных ракурсах, в зависимости от интересов заказчика, создавая историю нашего государства в зависимости от замысла и стиля работы. Нет. Я не историк, но, уважая старушку историю, заранее приношу извинения в её адрес – где и что не так написал. Но, придерживаясь того времени, основную свою цель вижу лишь в изложении вымысла, как мне кажется, свойственного каждому характеру, ещё раз желая показать, что самое прекрасное в жизни – это жизнь. И, как бы ни затуманивались наши головы насилием, есть на свете что-то святое, хорошее, нежное, правильное, человеческое, детское и логичное. Ради чего стоит жить, т. е. наконец-то расслабиться и просто жить.

Итак, 1916 год.

Когда тебе чуть-чуть до двадцати – чувствуешь себя кумом королю – весь мир у твоих ног.

… «О, как прекрасна юная княжна!» – была первая мысль проснувшегося подпоручика Бурмина, – «какие ручки! Манеры искренние и правильные! Непременно нужно посетить усадьбу». Александр Николаевич первый раз в жизни ощутил прилив нежности – он влюбился. Хотелось сделать что-нибудь хорошее. «Да у меня оказывается и сердце есть! А ведь она ещё совсем ребёнок. По-моему и я произвел на неё впечатление… Непременно визит и сегодня же… Ах, как хочется петь..! Х-м, да что же это со мною. Я же военный. Пора и о службе подумать. Думать, а зачем!? Всё давно продумано. Папа уже всё продумал, на десять лет вперёд», – мысли Александра Николаевича перескакивали одна на другую, – «а мама всё сделала, чтобы её любимое единственное чадо поменьше знало забот. Нет, баловнем меня не назовешь. Цену себе знаю… Папа спал и видел сына великим полководцем. Это у нас семейное… Мужчины – властные, а женщины – нежные. Такое сочетание. Но одно дело на службе, другое – дома. Метаморфоза. И как папа изо льва на службе становится пушистым дымчатым котиком дома». Тут Александр прервал свои способные размышления, и голосом, в котором начали прорезаться басы, вызвал человека: «Антон, быстро сюда! Завтрак, умываться, одеваться… Да, нарочного пошли к князю Григорьеву Аполлону Владимировичу засвидетельствовать моё почтение и с просьбой посетить их… хм, цель? Так, так! Ну, хотя бы просмотр его конезавода. Он большой знаток в этом деле. А мне подготовь книгу о лошадях. Всё понял? Подавай обмундирование, снаряжение. Крека подготовь, как положено, к службе.

Антон тут же ответил: «Слушаюсь, барин!»

«…Но юности пора, ты власть имеешь над любым здоровым телом». – Александр Николаевич тешил свое сознание, – «сегодня вечером… я не дождусь… О чём мы беседовали? Её интересует буквально всё. Очень начитана. Поэзию любит. Да, и как умеет декламировать. А какая у неё ручка!.. Как она опиралась на его руку, когда спускались в залу!.. Показалось!? Нет! Как медленно идёт время… когда же вечер!? Мила. Умна. Нежна…». – Вдруг, опомнившись, крикнул слуге:

– Антон! Буду к вечеру. Всё подготовь, что потребуется на учениях от меня: наставление по тактике наступления войск (использование рельефа местности, внезапность – этот раздел выдели ляссе) – нарочным отправь мне, штабную документацию сам сопроводи. Ух, круто господа! Папенька опять проявил заботу – на службе дел «по горло», – ход мыслей молодого человека постепенно входил в нужное русло, – Павел Андреевич, начальник штаба части – умница! Строг, пунктуален до педантичности, но по службе – работать с ним легко и интересно. Такие служаки в армии от бога. Да, мало таких! Всё больше воюют на балах, да изящно ручки целуют дамам. Павел Андреевич – настоящий офицер во всём. С ним повезло. Опять же забота папеньки. Всё. Возьму отпуск, съезжу в усадьбу – с папенькой будет серьёзный разговор. Хватит за меня думать. У меня своя голова на плечах. Я на хорошем счету. Да и уже почти двадцать…, через восемь месяцев. Что там папенька поговаривал? – «Неспокойно кругом. Повнимательней будь! Верой и правдой служи царю и отечеству, верой и правдой!». Антон! Да узнай, чем сегодня занята княжна Григорьева. Как? Да через дворню. Узнай, любит ли верховую езду. Всё узнай. И я сегодня узнаю…, – последняя фраза произнесена была шепотом.

Так в думках и в мечтаниях

начался и пролетел день подпоручика Бурмина. Вечером новость – князь Григорьев отбыл в Санкт–Петербург, по хозяйственным вопросам. Но княжна изъявила желание показать конный завод сама. Она, оказывается, знаток в этой области (воспитание родителя) отменный. Всю эту информацию с гордостью и плутовской искоркой в глазах предоставил верный слуга. За что младший Бурмин отблагодарил его улыбкой и дружеским похлопыванием по плечу. И уже чуть позже стоя в дверях, Антон, наблюдая, как торопится на встречу Александр Николаевич, с иронией произнес:

– Барин, твой ужин. Крек под седлом.

– Антон, дорогой, ужинать будем завтра – я спешу.

– Александр Николаевич, так…, маменька ваша заругают…

– Всё! И подготовь на завтра, что я тебе наказал…

«О, как прекрасны эти встречи,

О, как прекрасна жизнь сама!

О, как прекрасны эти плечи!
–

Я от княжны схожу с ума…», – напевал подпоручик Бурмин лихо выбегая из помещения, любезно предоставленного знатью города военным.

Имение князя.

Влюблённых выдают их глаза. Влюбленные ещё порой и не догадываются о самом тайном в мире чуде, случившемся с ними. Взаимные чувства скрыть невозможно. Милая юная княжна – само совершенство. Сколько нежности в её глазах! А молодой человек – просто само благородство. Изящные манеры, и как он старается показать, что дела конезавода ему очень интересны. А впрочем, может быть так оно и есть. Однако, просмотр завершён. Княжна предлагает совершить прогулку верхом – на деле убедиться в чистоте кровей орловских скакунов – особой гордости Григорьевых. Она уверенно отклоняет тревогу слуг о приближающейся ночи, сказав что-то на подобии – «мы не долго». Кони готовы. Молодые люди в пути. Порою, от бабушек, мы слышим о долгих ухаживаниях молодого человека, о проверке чувств любовных друг к другу, о вздохах-ахах и т.п. Но сегодня, может быть именно сегодня, своду законов, которые природа выдвигает человеку, было суждено сделать исключение…

Разгорячённые кони шли галопом, нет, слово шли в данном случае не подходит, они летели быстрее ветра. Их наездники пытались догнать время, идти вровень с ним, в бесконечность. Бурмин лишь удивлялся умению княжны держаться в седле. Но пора, уже пора было возвращаться домой. Коней повернули в обратную сторону, перевели на шаг. В сумерках, лошадь княжны вдруг споткнулась. Княжна чуть покачнулась в седле. Саша тут же (излишняя забота!) успевает поддержать её. Их взгляды встретились. И время остановилось… Эйнштейн, с его детско-научным описанием временных параметров теории относительности, даже и он не сможет дать определение этому явлению. Княжна предлагает заехать на пасеку, отведать меда: «Здесь рядом папенька держит пасеку… место восхитительное… опушка леса, густые травы, полевые цветы, рубленые улюшки, рядом родник. Хотя уже поздно, всей красоты природы не увидишь», – опустив глаза, но без тени смущения, предложила она.

…Молодые люди спешились. На пасеке – никого (то ли пасечник ушёл в деревню, то ли разгулялся по лесу дотемна). Вошли в дом. На столе мёд, соты. Настоящий пасечник щедр, он всегда оставит лакомство на столе: для друга, зашедшего не в то время, для путника. Бурмин сначала даёт попробовать мёд княжне, затем пробует сам. Вкусно! Сладость тает во рту, уста слипаются. Выходят к родничку. Княжна набирает в ладошки воду и медленно протягивает Бурмину. Александр пьёт воду, держа ладони своими руками, и, когда вода в них заканчивается, нежно целует ладошки княжны. Она прижимается к нему. Первый поцелуй, он чист и свеж как роса. Сладкий плен обстоятельств теснее сжимает круг их действий, и, словно по мановению волшебной палочки, судьба разрешает перейти все, ранее затуманенные границы; пожалуй, именно это, мы и называем подарком судьбы. Пошел летний теплый шустрый дождик. Промокшие, но счастливые молодые люди забегают в домик пасечника… Жарко горят дрова в печке. Сохнет одежда. Юная княжна в объятиях молодого человека. Александр до глубины души тронут, не известным ранее, притяжением любимого тела. Кто бы подумал, что их чувства так быстро найдут выход друг в друге. Хрупкое нежное тело Татьяны доверчиво открывалось навстречу Саше. Их мысли, их руки, их тела сплетались воедино. Их глаза светились величием страсти и восхищения. Их губы готовы были наслаждаться вечно. И в этот момент Александр знал, что он будет любить Татьяну всегда, до той самой черты, после которой власть созидания заменится властью созерцания. Первой вернулась к необходимой действительности Татьяна: Александр!.. Сашенька! Люди обыскались меня. Милый! Родной. Ты для меня самый милый, родной и любимый человек на свете! Когда я увидела тебя в первый раз – поняла – это судьба…, знала – ты… мой, я – твоя. Мы не должны мучиться в ожиданиях, томиться в длительных беседах, вести себя, скрывая чувства любви друг к другу. Мы любим, я буду любить тебя вечно, мой рыцарь. И если сегодня это не случилось, значит, ты бы никогда не доказал, что любишь меня! Александр попытался ответить, но Таня закрыла ему рот ладошкой: Молчи, Сашенька, миленький!.. Нам пора, – и, теперь уже сама, закрыла его губы поцелуем.