Предельная глубина
Шрифт:
«Выписка» прошла на удивление быстро. Все тот же врач проводил Игоря до дверей КПП, на выходе вручил ему личные документы и справку о том, что старший лейтенант Мамаев в течение шести последних дней находился на обследовании в Читинском окружном госпитале (фамилии Болотова в документе, разумеется, не оказалось), и уже через несколько секунд Игорь очутился на улице.
С той поры миновало четыре часа, а Зоя так и не появилась. Это могло ровным счетом ничего не значить, ведь врач упомянул об оставшихся формальностях, но могло означать и очень многое. Если Болотов решил ликвидировать девушку,
Неизвестность душила, словно убийственное давление запредельной глубины. Где можно получить сведения о судьбе Зои? В регистратуре приемного отделения? Вряд ли. Скорее всего, там нет даже упоминаний о поступившей в госпиталь шесть дней назад молодой ленинградской аспирантке. На КПП особого блока? Тем более. Оставалось одно – ждать. Между тем рабочий день подходил к концу. Что делать, если Зоя так и не появится до вечера? Игорь этого не знал.
В тяжелых раздумьях он медленно дошел до конца бетонного забора и остановился, наблюдая, как в кучке песчаной пыли резвятся воробьи. Они так весело чирикали, что Игорь невольно улыбнулся. Вот кого не занимают людские проблемы. Впрочем, у птиц наверняка хватает своих забот: где достать еду и как в свою очередь самим не стать чьей-то добычей. Он вспомнил порожденных монстром хищных безумцев. Их тоже не интересовало ничего, кроме добычи. Улыбка сразу сошла с его лица. Игорь повернул назад.
Оторвавшись от купающихся в пыли воробьев, он поднял глаза и увидел стоящую напротив КПП одинокую девушку. Зоя?! Опущенные плечи, безжизненно висящие волосы, измученный вид, и все-таки это была она. Игорь бросился к ней. Зоя тоже узнала его и поспешила навстречу. Забыв о том, что они договорились скрывать от посторонних свои чувства, Игорь сгреб девушку в охапку и крепко прижал к себе. Ему хотелось рассказать Зое, как он переживал за нее, как ежесекундно думал о ней, как ждал за воротами КПП, но горло перехватил спазм, а челюсти вновь свело судорогой, словно он только что очнулся в барокамере на борту водолазного бота.
Зоя заговорила первой:
– Пойдем отсюда. Только, пожалуйста, скорее.
Она с такой мольбой взглянула на него, что Игорь не посмел возразить. Тем более что ее слова полностью совпадали с его желанием.
Поздним вечером, когда на город опустилась ночь и на улицах зажглись фонари, они лежали вдвоем на пружинной, ужасно скрипучей кровати в маленьком деревянном домике неподалеку от железнодорожного вокзала, слушали стук колес проходящих за темным окном поездов и тихо переговаривались.
В кармане военного кителя, висящего на соседнем стуле, лежало направление в ведомственную гостиницу, которое Игорь получил в штабе округа вместе с новым командировочным предписанием.
Здесь тоже имелись две кровати, хотя вторая так и осталась нетронутой. Но на этот раз Игорь и Зоя напрасно гладили и ласкали друг друга, пытаясь пробудить желание. Измотанные свалившимися на них испытаниями, они совершенно не чувствовали в себе сил для любви и страсти, поэтому соприкосновения обнаженных тел не возбуждали, но создавали ощущение покоя и уюта, позволяя наконец-то освободиться от пережитого на Мертвом озере кровавого кошмара и напряжения последних суток.
Игорь прижался к девушке вплотную, зарывшись лицом в рассыпанные по подушке пышные волосы, вдохнул нежный и родной запах.
– Как я рад, что ты снова рядом со мной, – прошептал он, касаясь губами ее маленького розового ушка.
– А я думала, что уже никогда тебя не увижу, – всхлипнула Зоя. – Когда они сделали мне укол.
Игорь нахмурился.
– Какой укол?
– Не знаю. Худой лысый человек в больших очках, который допрашивал меня, достал откуда-то узкий шприц с густой рубиновой жидкостью и сделал мне укол в вену. Стало очень жарко, все поплыло перед глазами. Я чувствовала свое тело, но не могла пошевелиться и подумала, что умираю. А он стоял рядом, смотрел на меня и что-то говорил, но я совершенно не помню, что именно.
У Игоря под одеялом сжались кулаки. Болотов оказался еще большим негодяем, чем можно было вообразить.
– Пентотал натрия, – сердито произнес он и почувствовал, как по телу Зои пробежала дрожь.
– Что? – испуганно спросила она.
– Пентотал натрия, – повторил он. – Специальный химический препарат, подавляющий волю. «Сыворотка правды». Тебе ввели «сыворотку правды», чтобы получить достоверные ответы. Это просто чудо, что в таком состоянии ты не проговорилась о совершенных Шелестом убийствах.
– Знаешь, Игорь, – помолчав, ответила Зоя. – Мне кажется, что того человека в очках интересовал не Шелест, а подводный монстр, его возможности и то, что с ним случилось.
Игорь задумался. А ведь Зоя, пожалуй, права. После гибели Шелеста руководство потеряло к нему интерес. Для начальства, будь то военное командование или руководство Комитета госбезопасности, погибший сотрудник – отработанный материал. Другое дело – неведомая сила, способная превращать людей в безумную толпу кровожадных людоедов.
– Я думаю: меня отпустили, поскольку решили, что я не знаю об этом чудовище, – продолжала Зоя. – Ведь я действительно почти ничего не знаю. А то, что знаю, хочу поскорее забыть.
Игорь вздохнул. Он тоже хотел бы забыть ужасы последних дней: изуродованные трупы, окровавленные руки и пасти безумцев, ощетинившегося шипами уродливого червя, вынырнувшего из подводного мрака, дульный срез направленного в лицо автомата Шелеста и пристальный взгляд нечеловечески огромных глаз полковника Болотова. Но он твердо знал, что не забудет этого никогда…