Предлагаю ничью
Шрифт:
Господи, это когда-нибудь прекратиться? Я, наконец, встала напротив парня.
— Лучше промолчи, — потребовала от друга, глядя в сузившиеся от гнева глаза.
— С какой это стати? — Михайлов театрально дернул бровью. — Я к ее залету, — кивок в сторону Лиды, — ни малейшего отношению не имею.
— Да я бы с тобой вообще спать не стала! — Лидочка никак не делала ситуацию проще. И как мне утихомирить Димку?
— А тебе никто не предлагал, — Митя невозмутимо хмыкнул.
— Ну, конечно! Ты же тр*** только за деньги!
— А ты можно подумать нет?
— Заткнулись оба! — я все-таки схватила
— Не могу, — последовал упрямый ответ. — Она испортила мне рубашку, я кинул ее в твою стиралку.
Я едва не уточнила, догадался ли Димка запустить хоть одну из программ. Но язык Лидочки работал определенно быстрее моих мыслей.
— О, неужели, ты умеешь пользоваться бытовой техникой?! — притворно изумилась подруга. А я вдруг почувствовала себя ребенком. Точно так же много лет назад ссорились и кричали друг на друга родители. И я ничего, абсолютно ничего не могла сделать, чтобы прекратить это. Только кричать самой…
— Лида!
— А что, Лида?! — подруга проигнорировала мой вопль. — Этот г*** только что назвал меня шлюхой! Ты, имбецил, — Лидочка в запале чувств даже поднялась на постели, — в отличие от тебя мне для того, чтобы найти, с кем развлечься, бабло отстегивать не надо. — Михайлов вздрогнул, взглянул с удивлением на меня. Он думает, что я рассказала о его прошлом Лиде?! — С тобой ни одна нормальная девушка встречаться не станет! Им еще приплачивать надо, чтобы тебя терпеть!
Я выдохнула почти облегченно. Полет Лидиной мысли был непредсказуем. Но, слава Богу, к Димкиным развлечениям в далеком прошлом никакого отношения не имел.
Впрочем, Михайлов думал чуть-чуть иначе. Он, заведенный последним заявлением моей подруги, точно не собирался слушать меня. Да и моя подруга больше не выглядела такой беспомощной и слабой, как десять минут назад. Ссора с Митей — способ держать себя в форме? Или на Лиду так действует адреналин?
— А кто это у нас тут нормальный? Ты, что ли?
Лида гордо вскинула подбородок, а я только сжала крепче пальцы на плече Димки.
— Хватит!
Михайлов мотнул головой, отмахиваясь от моего окрика, как от назойливой мухи. Моя хватка его совсем не пугала.
— Ах, конечно, Мисс нормальность! Ты же у нас теперь будущая мамаша. Свадьба, муж под боком и тра-ля-ля.
— Дим, заткнись уже, наконец! Лида сама разберется в своей личной жизни. Ты можешь просто свалить из спальни!
— Не будет никакой свадьбы, — подруга за моей спиной вдруг вздохнула. Михайлов перевел свой взгляд на нее. Моя скромная персона опять осталась на обочине жизни. По неведомой мне самой причине, я не могла ударить Димку. Даже отпихнуть — не могла. Быть может, все дело в том, что Митя не выглядел разозленным, опасным? Сильным?
— А что так? — заботливой мягкостью в голосе Димы можно было бы обмануться. — Решила стать матерью-одиночкой? Неужели?
Некоторое время в комнате висела тишина. Лида замерла на постели. Отличный шанс прекратить этот доставший меня разговор.
— Это не твое дело! — я все же встряхнула Михайлова за плечо. — Можешь выйти из спальни?! — для верности я даже подтолкнула парня к двери. Но проще было подвинуть шкаф, чем упершегося,
— Я не собираюсь рожать, — обреченно и тихо призналась Лида, обращаясь не ко мне. К Димке. К Михайлову, блин, который все время испытывал ее на прочность! Что это за бред? Чего эта парочка добивается? Что хочет Лида? Что нужно Димке?!
Снова тишину вокруг нас можно было резать ножом. Мое сердце стучало под горлом. Я не знала, что делать. Лида будто нарочно каждой своей фразой провоцировала Михайлова на новый виток скандала. Я знала, что и сейчас ее признание ничего… совсем ничего не изменит. И Димка не замолчит первым. Последнее слово всегда и во всем должно остаться за ним.
— Так вот в чем дело? — лицо Михайлова превратилось в железную маску. — Проблема вся в этом? В бабле?
Лида поджала губы, но не издала ни звука. А Димка уже презрительно щурился. Мне было страшно смотреть ему в глаза.
— Ну?! Деньги?! — голос Димки ломался? — Сколько тебе нужно? Сколько!
— На что? — Лида еще не понимала, куда клонит Митя. А я боялась поверить в то, что он сделает.
Это.
— На что? — Михайлов переспросил спокойней и вновь скривился. Даже у меня не осталось сомнений в том, насколько сильно он ненавидит Лиду… точнее ту, кого он видел в ней. И, вероятно, я могла понять, почему. — Я хочу заплатить за этого ребенка, — Димка выплевывал предложение так, будто стрелял из винтовки. Каждое слово, предназначенное для Лидочки, рикошетом попадало в меня. Я первой отступила от парня, боясь, что сейчас упаду. Я не хотела этого слышать. — Сколько тебе нужно денег, чтобы ты его родила? Ну, же?!
— Уходи, — я облизала пересохшие губы. — Убирайся, Дим. Убирайся!!!
Лидочка на кровати, спрятав лицо в ладонях, молчала.
Конечно, Михайлов ушел. Фыркнул, бросив на прощание Лиде желчное 'подумай' и, наконец, направился прочь из спальни. Стиснув зубы, я опустилась на край постели. Хлопнула дверь, и на секунду воцарилась эта гребаная, давящая на мозги тишина. Я тупо пялилась в стену перед собой, выгоняя из мыслей мешающий дышать мусор.
Если бы не Лидочка, рухнувшая, словно раненный зверек, на подушки и тонко-тонко закричавшая на одной ноте, я бы еще долго сжимала ладонями пульсирующие болью виски и повторяла про себя, как мантру, жалкие оправдания. Мне не хотелось думать о том, что было пять лет назад. Но мысли, как тараканы, лезли из всех щелей. Слова Димки, обращенные к Лиде, сорвали с меня последнюю маску…
Я никогда не умела утешать. Не могла найти правильных слов, чтобы кого-нибудь успокоить. Ни маму, плачущую в моей комнате, после очередной ссоры с отцом. Ни Марр… А ведь последний раз, когда у меня в объятиях рыдала Марина, был пять лет назад. Чертовски давно. И все же, видя, как в беззвучном крике заходится Лида, я сделала единственное, что могла — потянулась к ней, обнимая.
Как муха, попавшая в сладкий сироп, я увязла в собственных чувствах. И потому, вместо того, чтобы говорить Лидочке бессмысленную чепуху о том, как прекрасно все будет дальше (о, да. Теперь после предложения Димки!), я, поддавшись моменту, вдруг рассказала ей о маленькой части своей жизни, о которой она никогда не знала. Мне казалось, ей нужно было это услышать.