Предлагаю ничью
Шрифт:
— Лид, давай пойдем в номер!
Лидочка послушно встала следом за мной. И Димка, видя, что ситуация выходит из-под контроля, сделал очередную попытку достучаться до моего мозга. Он так всегда говорил.
— Ксюш, что с тобой происходит? Я ничего особенного не сделал!
Не уж то, правда? Димка все еще верит в сказки? А ведь я предупреждала его неделю назад.
— Конечно, — я улыбнулась ему в тридцать два зуба. — Это у меня ПМС, Дим. А в такие дни я становлюсь злобной с***. Вот такая мерзкая правда жизни. Поэтому нам в ближайшее время, вряд ли, стоит общаться. Хорошего вам отдыха, Дима, Катя! И прошу нас простить!
— До
Боже мой, когда же закончится это шоу?!
Все мои чаяния остались тщетны. Планы летели к чертям. Финальным аккордом неудачного дня стал мой разговор с Лидой. В лифте, пока мы поднимались с ней на пятый этаж, я мерила четыре квадратных метра шагами. Три в одну сторону, и три в другую. Кнопочки на позолоченной планке с мигающими циферками этажей блестели. На пару секунд они привлекли мой взгляд. Я подумала вдруг о том, что пора брать себя в руки. Ссора с друзьями на другом конце света, за тысячи километров от дома, что может быть лучшим дополнением к отдыху в чужой стране?
Я сцепила руки под грудью, пальцами впиваясь в обнаженные плечи. В лифте работал кондиционер. Меня знобило то ли от собственной злости, то ли от резкой смены температуры. В фойе, как и на веранде, было под сорок.
В отличие от меня Лида была по-прежнему невозмутима. Она спокойно рассматривала свои ногти и о чем-то чуть слышно вздыхала. Мои метания ее раздражали, я видела, как она хмурит брови, следя за моим нервным шагом. Но Лидуся пока что держала язык за зубами. И я была благодарна ей хотя бы за это. За все остальное — мне хотелось ее… Нет, беременных не убивают. А слабых беременных женщин берегут как зеницу ока. Но как это сделать, если будущая мамаша изо все сил сама старается испортить себе жизнь? К чему притворство и эта игра перед Димкой? В чем смысл?
— Тебе не стоило с ним ругаться, — подруга сдалась первой. Не выдержала тягостной тишины, повисшей между нами с момента возвращения в номер. Последний час я хмуро листала любовный роман, случайно купленный мной в Нью-Йорке. Лидочка же все это время деловито перебирала вещи, прикидывая, что из них отдать горничной в стирку.
— Тебе не стоило врать, — я откликнулась почти в тон подруги и даже не потрудилась оторвать взгляд от бульварного чтива в мягкой обложке.
— А к чему этому козлу знать о моих проблемах?!
— А почему нет?!
Лида была возмущена. Неподдельно, искренне возмущена моим ответом. Я будто читала все ее мысли: 'А зачем ему знать? Он снова сделает свой неправильный вывод и будет доволен!' Да, все так. Но если всю жизнь носить маски, от человека останется только тень самого себя. Осколки — крошки. И потому… кто-то должен сделать этот шаг первым.
Пусть я согласна играть роль на работе. Согласна кокетничать и улыбаться ради достижения целей. Но есть ситуации, когда просто необходимо вновь становиться собой! На месте Лиды я не смогла бы замороженной рыбкой смотреть Диме в глаза и слушать его бредни. Судить имеет права лишь тот, кто знает правду. А Михайлов себя ведет, как настоящий слепец. Или полный придурок…
Я
О, да. Признаюсь. Это мои самые отвратительные черты. Категоричность, упрямство и… принципиальность. Я не собиралась прощать Михайлову его 'залет'. Не в этой жизни.
К моменту возвращения в Москву злость на него приобрела поистине огромные масштабы и потому…
Уже в столице Димка звонил мне несколько раз, настойчиво, долго и нудно. Даже ночами. Но я, пресекая все попытки устроить очередное забавное шоу (а Митя вполне мог это сделать), подняла трубку только один единственный один раз. Вся моя речь тогда свелась к банальной фразе.
— Я не хочу тебя больше слышать.
Только черта с два это что-нибудь изменило.
Не желаю слышать тебя и не желаю о тебе слышать — две близких по смыслу фразы. Звучат похоже, но Димка умеет все усложнять. Или упрощать, смотря на чей вкус. В этот раз Михайлов превзошел все мои самые смелые ожидания.
В тот день, когда Лида, хмурясь и кусая губы, появилась на пороге моей квартиры, я как раз решала вопрос, что делать со злополучным жильем. Вот уже битых полчаса мы вяло переругивались со Стасом по телефону.
Калугин после нашего разрыва стал вести себя не в пример внимательней и терпеливей. Когда это в последний раз мы болтали по сотовому больше десяти минут? Но сегодня я ставила вопрос ребром. Сообщала о принятом решении и на компромиссы не соглашалась. Стас упрямился почти так же сильно, как я. В итоге выходил почти интеллигентный скандал без истеричных ноток и злых рыков, разносящихся по всей гостиной и эхом отражающихся в трубке.
Вот что значат партнерские отношения. Мы 'встречались' с Калугиным почти три года. А сейчас даже ссоримся так, будто проводим переговоры. Все в рамках делового общения и рабочего этикета. М-да.
И тут вдруг Лида. Без предупреждения и лишних церемоний. Открывая дверь, я была готова к тому, чтобы увидеть Димку. Только он мог припереться ко мне домой, минуя ворота, домофон и консьержа без всяких проблем. То есть — без получения зеленого света с моей стороны.
— Эмм… привет! — Я удивленно выдохнула, приветствуя Лиду, и знаком пригласила ее зайти. — Я сейчас… Да, Стас. Давай уже прекратим спорить? У меня гости, в конце концов… И нечего нам обсуждать… Да! Я так решила… Все. Мне пора. Я сама позвоню завтра… Хорошо, кину тебе смс… Пока.
— Как ты лихо, — Лидочка, скинув у входной двери свои босоножки, прошла в гостиную следом за мной. — Что это вы не поделили?
— Не сошлись в вопросах богословия, — я кисло улыбнулась подруге. — Все как всегда, с Калугиным сложно договориться. Но я с ним справлюсь. А вот ты… какими судьбами в моих краях?
Я была рада видеть подругу, но ее появление насторожило. Я чувствовала себя не по себе. Так словно нежданный Лидин визит был связано с чем-то для меня неприятным. В общем-то, я не ошиблась.